Возникновение инквизиции как особого учреждения относится историками обычно к началу XIII века, когда преследование еретиков было возложено на монахов доминиканского ордена. Но и до этого католическая церковь огнём и мечом боролась против прогрессивной общественной мысли, против развития просвещения и науки. Она сжигала отдельные книги и целые библиотеки, уничтожала замечательные памятники искусства, предавала смерти учёных. Но мало кто знает, что «святая» инквизиция была не только в католической Европе, но и в православной России.
Историки считали, что начало инквизиции в восточной церкви было положено ещё во времена императора Феодосия в Константинополе (IV век). Они доказывали также, что инквизиция существовала не только не только в древней Руси, но и в начале XVIII в., при Петре I. Самое смешное (если так можно выразиться) заключалось в том, православные церковники нередко критиковали католическую церковь за деятельность её инквизиции. Они говорили, что католическая инквизиция не есть учреждение «каноническое», так как в церковных канонах нет указаний на право церкви подвергать за отступление от веры смертной казни или другим наказаниям, что католическая церковь, присвоив себе функции уголовного суда и организовав для этого внутри самой церкви особый орган – инквизицию, поступила неправильно, «не канонически». Не зря говорят, в чужом глазу соринку заметят, а в своём и бревна не увидят.
В исторической науке часто пользуются выражением – «архивы заговорили». Не промолчали архивы и по поводу православной инквизиции в России. Беглый просмотр извлечённых архивных материалов даёт наглядную, но неприглядную картину деятельности инквизиторов от православной церкви.
Например, новгородского архиерея Луку Жидяту, жившего в XI веке, летописец называет «звероядивым». От жестокости этого епископа пострадало много людей. «Сей мучитель, — говорит летописец, — резал головы и бороды, выжигал глаза, урезал язык, иных распинал и подвергал мучениям». Так же сурово расправлялся Лука с принадлежащими ему крестьянами. Холопу Дудику, не угодившему чем-то своему хозяину, по приказанию Луки Жидяты отрезали нос и обе руки. В XII веке «немилостивым мучителем» был владимирский епископ Фёдор. Он лишал своих противников сёл, одних обращал в рабство, других заключал тюрьмы, рубил им головы, выжигал глаза, резал языки, распинал на стенах. Это лишь некоторые факты из множества подобных.
В XV веке широкое распространение получила, так называемая «новгородско-московская ересь». Сторонники этого религиозного движения отрицали догмат о троице и не признавали икон, а также осуждали стяжательство церковной знати. Чтобы подавить эти «крамольные мысли» церковь среагировала очень оперативно. С требованием смерти «еретиков» к царю Ивану III обратился новгородский архиепископ Геннадий Гонзов, прозванный современниками «кровожадным устрашителем преступников против церкви». Геннадий был в восторге от испанских инквизиторов, особенно от его современника Торквемады, который за 15 лет своей инквизиторской деятельности сжег на кострах и предал различным наказаниям многие тысячи людей. Настаивая на казни еретиков, Геннадий писал в 1490 году московскому митрополиту Зосиме: «Смотри, франки по своей вере какую крепость держат! Сказывал мне при проезде через Новгород посол цесарский про шпанского короля, как он свою землю очистил, и я с тех речей и список тебе послал». Геннадий советовал митрополиту Зосиме поставить деятельность «шпанского короля» Фердинанда и испанских инквизиторов в пример Ивану III. После этих идеологических мероприятий подавить в крови вышеуказанное религиозное движение не составило большого труда.
Аналогом испанского великого инквизитора Торквемады в России был игумен Волоколамского монастыря Иосиф Санин (Волоцкий). Подобно новгородскому архиепископу Геннадию, Иосиф хорошо знал практику испанской инквизиции, восхищался её деятельностью по борьбе с врагами церкви и пытался перенести на русскую почву теорию и методы борьбы с ними. Сочинения Иосифа имеют много общего с писаниями францисканских монахов, боровшихся в XIII веке с ересью альбигойцев. Настаивая на казни «отступников», Иосиф доказывал, что даже те из них, которые, убоявшись смерти, покаялись, не заслуживают помилования и прощения. Убеждая царя в необходимости физического уничтожения еретиков, Иосиф говорил, что «казнить еретика – значит руку освятить». Иосиф призывал всех «истинных христиан» «испытывать и искоренять лукавство еретическое» и грозил строгим наказанием тем, кто не доносил на врагов православия. Вслед за католическими инквизиторами Иосиф учил, что в борьбе с еретиками допустимы все средства – хитрость, ложь, предательство. Одно лишь сомнение в законности сожжения противников церкви этот инквизитор считал «неправославным». В конце концов, за «заслуги» перед светской властью и церковью Иосиф в 1591 году был объявлен общерусским «святым».
В арсенале методов борьбы против противников православия было также отлучение (интердикт) и проклятие (анафема). Общеизвестно, что отлучение от церкви было применено в отношении Л.Н. Толстого в 1901 г., который после этого сказал: «Я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл христианского учения». В 1912 г. отлучению от церкви по собственному настоянию подвергся выдающийся русский математик — академик А.А. Марков (1856-1922). Марков писал, что он не усматривает существенной разницы между иконами и идолам.
Представители современной православной церкви, осуждая расовую дискриминацию, стараются уверить, что расистская идеология враждебна христианству и что «любая форма сегрегации, основывающаяся на различии расы, цвета кожи или народности, противоречит Евангелию и несовместима с христианским учением о человеке» (А. Мень). В подтверждение они ссылаются на свидетельства отцов церкви. Ветхозаветное учение о равенстве людей, по их словам, нашло своё завершение в Евангелии, в словах апостола Павла, что во Христе «нет ни эллина, ни иудея, ни варвара, ни скифа». Представители современной православной церкви стараются доказать, будто не только христианство вообще, но и православие в частности неизменно выступало против неравенства народов, против признания отдельных народов неполноценными, так как такое учение, по их словам, нарушало бы главную заповедь Христа о любви к людям, разрушало бы дело спасания, ради которого учреждена церковь.
В действительности было совсем не так. Гораздо справедливее будет то, что слова «несть эллина и иудея» надо менять и говорить, что есть эллин и иудей, ибо вся история христианства даёт ярчайшее этому подтверждение. Подобно тому, как на Западе католическая и лютеранская церковь разжигали ненависть к народам, исповедовавшим другую религию, и воспитывали народ в духе религиозной нетерпимости, так и в России православная церковь проповедовала нетерпимое отношение к иностранцам, приезжающим в Россию, к их религиям, утверждая, будто лишь православная религия является истинной. Вот что писал в «Записках о Московии» немецкий дипломат и путешественник Сигизмунд Герберштейн: «Московиты хвалятся, что они одни только христиане, а нас осуждают как отступников от первобытной церкви и её установлений». Эту нетерпимость подметил и иностранец Д. Флетчер в своем сочинении «О государстве русском» (1591).
Представители современной православной церкви пытаются скрыть реакционную деятельность этой церкви в прошлом и её борьбу с просвещением и наукой. Они утверждают, что гонение на просвещение и науку в России, если оно и было, то носило случайный характер, и что церковь никогда не отрицала необходимости и пользы просвещения и науки. В действительности было не так. Относясь враждебно к просвещению народа и развитию отечественной науки, церковь часто была инициатором травли наиболее талантливых ученых и прогрессивных деятелей. Уже в древней Руси церковь выступала в роли гонительницы просвещения и науки. На церковных соборах XIV – XVII вв. рассматривались и утверждались индексы запрещенных книг. Древнейший церковный памятник – Кормчая книга – за чтение таких книг назначала церковное проклятие. Книги, признанные вредными, предлагалось сжигать на теле тех, у которых они обнаружены. Ненависть церковников вызвал и знаменитый русский ученый М.В. Ломоносов, исследования которого подрывали основы христианства. Он высмеивал тупость и невежество духовенства, выступавшего против науки. Синод требовал, чтобы научные произведения Ломоносова были сожжены, а сам Ломоносов был отослан в Синод для «увещания и исправления». Подверглись жесточайшему преследованию книги Вольтера, Дидро, Гольбаха, Гоббса, Гельвеция и др.
В 1866 году появилась замечательная книга русского ученого И.М. Сеченова «Рефлексы головного мозга». Церковники сразу же организовали на неё гонения. Автора хотели сослать в Соловецкий монастырь «для смирения и исправления». Вышеуказанный научный труд продолжал долгое время числиться в списках запрещенных книг.
Инквизиционными методами насаждалось православие среди нерусских народов. Насильственная христианизация – основной метод колониальной политики самодержавия, которое ставило своей задачей обрусить народы нерусской национальности, уничтожить их национальную культуру.
Сожжение на кострах, каторжные работы, лишение гражданских прав, ссылка и преследования – вот средства защиты православной веры. Под видом сохранения её «чистоты» насаждалась религиозная нетерпимость. Переход из православия в другие религии жестоко карался. В царском законодательстве существовала целая система наказаний для борьбы со свободой совести. Инициатором её выступало духовное ведомство. Вероотступников и ослушников «воспитывали» в монастырских тюрьмах в тяжелейших условиях в течение многих лет.
Такова была деятельность православной инквизиции. И хотя православная церковь не имела такого организованного аппарата, какой был у католической церкви, она расправлялась с церковными «мятежниками» с не меньшей жестокостью, чем это делали католические инквизиторы.
