Прошло совсем немного времени, как большинство стран Арабского Востока вступили на путь самостоятельного развития, создания самостоятельной экономики и возрождения исламской культуры. Но для достижения этих целей, арабо-мусульманским странам необходимо вернуть на почетное место заповеди ислама и активно развивать у себя науку. Тем более, что из истории мы знаем: ослабление мусульманских стран (прежде всего Османской империи) было связано с постепенной утратой религиозных ценностей и отсталостью научного знания и техники.
Мусульмане были сильны и непобедимы, пока верили в Аллаха. Неудачи, которые в последние времена настигают мусульманские страны следствие потери веры в Аллаха в результате контактов с Западом.
В статье «Священный Коран и наука» Х. Яхья доказывает, что в Коране уже имелось положение об элементарных частицах и античастицах, предсказывалось появление летательного аппарата, спутников и даже межпланетных кораблей. Оказывается, Бируни в одном из своих писем изложил идею теории относительности, созданной в 20 веке А. Эйнштейном.
Современные исследования убедительно доказывают, что своими научно-техническими достижениями Запад обязан влиянию средневековой мусульманской мысли. Этот факт полностью разбивает утверждения ориенталистов о том, что ислам враждебен знанию. Например, известны клеветнические слова ориенталиста Ренана об ограниченности мусульманина: «Точно железные тиски стягивают ему голову и делают его неспособным к науке… Убежденный, что Бог посылает богатство и власть кому вздумает, не принимая в расчет ни образования, ни личных заслуг, мусульманин питает глубокое презрение к образованию, к науке… Он отличается по преимуществу ненавистью к науке, он убежден, что всякое исследование излишне, неважно, почти нечестиво – изучение природы потому, что это значит как бы соревноваться с Богом, а историческая наука имеет своим предметом времена, предшествовавшие исламу, и могла бы воскресить прежние заблуждения».
Но истина в том, что, как пишут ученые М.С. Салим и С. Надир, если бы не арабы «научная мысль погибла бы и на многие века погрязла в невежестве, которое царило в Европе в мрачные времена. Если бы не негасимость факела науки, который был в руках наших арабских предков, человечество остановилось бы на стадии застоя и невежества».
Так, например, исламский мыслитель XII Ибн Баракат разработал теорию познания, близкую концепциям Локка, Беркли, Юма, а в новейшее время Гуссерля, Николая Гартмана и других феноменологов. Ибн Сина выступает не просто идейным предшественником Декарта, его вдохновителем. Газали предвосхитил Декарта, Паскаля, Юма и Канта.
«Великий Коран, — пишет известный арабский теолог Аббас Махмуд Аккад, — полностью соответствует науке; его догмы не противоречат научному знанию, и потому ученые не должны подвергать его критике. Огромная заслуга ислама состоит в том, что он открывает перед мусульманами врата знания, способствует прогрессу, учит их принимать все новейшие достижения науки».
Расцвет науки в мусульманском мире – заслуга ислама и мусульманских ученых. Великий средневековый историк Ибн Халдун писал в «Мукаддиме», что арабы периода возникновения ислама не были знакомы с науками, которые расцвели в века ислама. Это, на его взгляд, явилось результатом их наивности и кочевого образа жизни, а также того, что они не знали ни обучения, ни сочинительства, ни письменности.
Арабские ученые высоко ценили опыт в научном исследовании. Джабир Ибн Хайан писал: «Долг занимающегося физическими науками и химией – работа и проведение опытов. Знание приобретаются только посредством их». Также арабы были искусны в анатомировании: они производили вскрытия артерий и вен. Именно акцентирование внимания на опыте и наблюдении позволило выдающимся арабским ученым внести серьезный вклад в развитие науки и доказать ошибочность научных теорий Древней Греции.
Об оригинальном и даже гениальном вкладе Авиценны в сферу опыта и позитивных наук пишет Фарид Джабр. Этот вклад состоял во введении Авиценной в сферу опыта аналогии и превращении индукции в метод исследования, построения мыслительных конструкций, гипотез, которые должны подтверждаться опытом. Он пришел к этому методу, комбинируя два понятия: «истикра» и «таджриба». Первое означает «исчисление» ряда особенных вещей, которые память позволяет сгруппировать в единое целое. «Таджриба» — это схватывание индивидуальной вещи в чувственном опыте: само по себе ничто не связывает опыт с вещью… Авиценна заметил, что исчисление многих опытов позволяет при помощи неявного суждения по аналогии утверждать наличие необходимой связи между фактами.
Такие арабские ученые, как Ибн Сина и Бируни, использовали дже элементы эксперимента, ибо анатомирование, фармакопея и тому подобная практика требовали своего рода эксперимента. Исходя из вышесказанного, арабо-мусульманская средневековая наука по сравнению с греческой сделала огромный шаг вперед в плане обращения к опыту и включения его в акт исследования.
В соответствии с духом времени арабские ученые, занимающиеся вопросами науки, научного познания, выдвигают на первый план проблему метода. Они утверждали: «Наука – не голое собрание истин и сведений в определенной области, но прежде всего метод мышления и путь к решению различных проблем». В этом смысле открытие метода научного познания – одно из самых важных открытий в истории науки.
Велико значение социально-политических и исторических трактатов аль-Фараби и особенно Ибн Халдуна. Последний с достаточным основанием характеризуется как предвестник социологии. Чтобы создать «Мукаддиму», истинное творение гения, их автор должен был располагать понятием каузальной связи. Это понятие Ибн Халдун приложил к социоисторическим фактам, заложив фундамент будущих социологических наук.
По материалам: Философское наследие народов Востока и современность. М., «Наука», 1983.
