Балагур Ибн ал-Магазили

Жил в Баг­да­де че­ло­век, ко­то­рый рас­ска­зы­вал лю­дям на ули­цах за­ни­ма­тель­ные ис­то­рии о смеш­ных и за­бав­ных про­ис­шест­ви­ях. И зва­ли его Ибн ал-Ма­га­зи­ли. Он был та­ким ис­кус­ным рас­сказ­чи­ком, что вся­кий, кто его слы­шал, не мог удер­жать­ся от сме­ха.

Вот что он од­наж­ды по­ве­дал.

«Бы­ло это во вре­ме­на прав­ле­ния Му­та­ди­да. Я сто­ял у во­рот двор­ца и раз­вле­кал со­брав­ших­ся шут­ка­ми, ког­да к тол­пе при­со­еди­нил­ся один из слуг ха­ли­фа. Тог­да я рас­ска­зал ис­то­рию о слу­гах, ко­то­рая ему очень по­нра­ви­лась, так же как и мои шут­ки. Он ушел, но вско­ре вер­нул­ся на­зад, взял ме­ня за ру­ку и ска­зал:

— При­дя во дво­рец, я пред­стал пе­ред По­ве­ли­те­лем Ве­ру­ю­щих и, вспом­нив твои рас­ска­зы и шут­ки, рас­сме­ял­ся. По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих счел мое по­ве­де­ние не­при­стой­ным и в гне­ве вос­клик­нул:

— Го­ре те­бе! Что с то­бой?

— О По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих! – отве­чал я. – У во­рот двор­ца сто­ит че­ло­век по име­ни Ибн ал-Ма­га­зи­ли и рас­ска­зы­ва­ет пре­за­бав­ные ис­то­рии. Нет ни од­ной ис­то­рии о бе­ду­и­нах, мек­кан­цах, жи­те­лях Нед­ж­да, на­ба­тей­цах, зинд­жах, син­дий­цах или слу­гах, ко­то­рых бы он не знал. И все эти ис­то­рии он пе­ре­сы­па­ет шут­ка­ми, спо­соб­ны­ми рас­сме­шить мать, по­те­ряв­шую ди­тя, и ожи­вить мерт­во­го.

Тог­да По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих при­ка­зал мне при­вес­ти те­бя, и я это сде­лаю, если ты от­дашь мне по­ло­ви­ну то­го, что по­лу­чишь в на­гра­ду.

Я, одо­ле­ва­е­мый алч­ностью, от­ве­тил ему так:

— Гос­по­дин мой! Я жал­кий бед­няк. Ал­лах по­слал мне те­бя. Что, если бы ты взял лишь шес­тую часть то­го, что мне при­чи­та­ет­ся, или чет­верть ее?

Но слу­га со­гла­шал­ся лишь на по­ло­ви­ну, и мне при­шлось усту­пить. И вот он при­вел ме­ня к ха­ли­фу, и я по­чти­тель­но при­вет­ст­во­вал По­ве­ли­те­ля Ве­ру­ю­щих, остав­шись сто­ять там, где ме­ня по­ста­ви­ли. Меж­ду тем, ког­да я во­шел, ха­лиф чи­тал ка­кое-то по­сла­ние. Он от­ве­тил на мое при­вет­ст­вие, не пре­ры­вая сво­е­го за­ня­тия, по­том от­ло­жил пись­мо, взгля­нул на ме­ня и спро­сил:

— Ты Ибн ал-Ма­га­зи­ли?

— Да, о По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих, — отве­чал я.

— До ме­ня до­шло, что ты зна­ешь мно­жест­во шу­ток и сме­шишь лю­дей, рас­ска­зы­вая за­бав­ные ис­то­рии.

— Да, о По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих. Голь на вы­дум­ки хит­ра. Сво­и­ми шут­ка­ми я со­би­раю лю­дей, рас­ска­за­ми о них са­мих под­би­раю клю­чи к серд­цам сво­их слу­ша­те­лей и жи­ву тем, что по­лу­чаю от них.

— Ну что ж, вы­кла­ды­вай свои шут­ки. Да по­ста­рай­ся. Если рас­сме­шишь ме­ня, по­жа­лую те­бе пять­сот дир­хе­мов, а если нет – на­ка­жу, как сам по­жа­ле­ешь.

Тут-то я и ска­зал, на свою бе­ду:

— У ме­ня нет ни­че­го, кро­ме мо­е­го за­тыл­ка. Так ве­ли стук­нуть по не­му как хо­чешь, сколь­ко хо­чешь и чем хо­чешь.

— Ты рас­су­дил спра­вед­ли­во. Если я рас­сме­юсь, те­бе да­дут то, что я обе­щал, а если нет – по­лу­чишь де­сять уда­ров вот этим ме­шоч­ком.

Ре­шив про се­бя: «Ха­лиф ве­лит стук­нуть ме­ня чем-ни­будь не­боль­шим и лег­ким», — я обер­нул­ся и уви­дел в уг­лу ме­шок из тон­кой ко­жи. «Эх, дал я ма­ху, — ко­рил я се­бя, — на­до бы­ло быть по­осмот­ри­тель­ней. Даст бог, в меш­ке все­го лишь воз­дух. Если я рас­сме­шу ха­ли­фа, то бу­ду в вы­иг­ры­ше, а если нет, он при­ка­жет шлеп­нуть ме­ня на­ду­тым воз­ду­хом меш­ком». Тут я стал рас­ска­зы­вать смеш­ные ис­то­рии, и не бы­ло ни од­ной из них о бе­ду­и­нах, судь­ях, на­ба­тей­цах, син­дий­цах, занд­жах, слу­гах и тюр­ках, ко­то­рую я бы рас­ска­зал, и не оста­лось ни од­ной хит­рос­ти, улов­ки или шут­ки, ко­то­рой бы я не по­ве­дал, по­ка все мои за­па­сы ис­сяк­ли и не за­бо­ле­ла го­ло­ва. Я за­мол­чал, сник и по­хо­ло­дел от стра­ха.

— Ну, что же ты, про­дол­жай, — сер­ди­то про­го­во­рил ха­лиф, меж тем как слу­ги его, не в си­лах сдер­жать смех, раз­бе­жа­лись кто ку­да.

— О По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих! – от­ве­тил я. – Ей-бо­гу, я еле жив, го­ло­ва рас­ка­лы­ва­ет­ся от бо­ли. Та­ких не­смеш­ли­вых, как ты, я еще не встре­чал. У ме­ня оста­лась од­на-единст­вен­ная шут­ка.

— Так да­вай ее.

— Ты обе­щал на­гра­дить ме­ня в слу­чае не­уда­чи де­сятью уда­ра­ми. Про­шу те­бя, до­бавь еще де­сять, да­бы удво­ить то, что мне при­чи­та­ет­ся.

Он, с тру­дом сдер­жав смех, ска­зал:

— Пусть бу­дет так.

По­том ха­лиф при­ка­зал страж­ни­ку взять ме­ня за ру­ки, я под­ста­вил за­ты­лок, по не­му стук­ну­ли меш­ком – и на ме­ня слов­но об­ру­ши­лась кре­пость. В меш­ке ока­за­лась галь­ка ве­ли­чи­ной с бу­лыж­ник. Вот этим-то меш­ком ме­ня и от­ду­ба­си­ли де­сять раз, да так, что чуть шея не пе­ре­ло­ми­лась и гор­ло ед­ва не по­рва­лось. В ушах у ме­ня зве­не­ло, а из глаз сы­па­лись ис­кры. По­лу­чив де­сять пол­но­вес­ных уда­ров, я вскри­чал:

— Гос­по­дин мой! Раз­ре­ши ска­зать сло­во!

Ха­лиф ве­лел пре­рвать на­ка­за­ние, од­на­ко ж, не остав­ляя на­ме­ре­ния отве­сить мне еще де­сять опле­ух, как и я про­сил, осве­до­мил­ся:

— Что же ты хо­чешь мне ска­зать?

— Дол­ги сле­ду­ет от­да­вать спол­на, нет худ­ше­го по­ро­ка, чем не­чест­ность. Я обе­щал слу­ге, ко­то­рый при­вел ме­ня к те­бе, по­ло­ви­ну то­го, что мне при­чи­та­ет­ся, как бы ве­ли­ко или ма­ло оно ни бы­ло. Но По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих, да про­длит Ал­лах его дни и да об­ла­го­де­тельст­ву­ет за щед­рость, удво­ил на­гра­ду. Свою по­ло­ви­ну я по­лу­чил, а осталь­ное по пра­ву при­над­ле­жит тво­е­му слу­ге.

Тут Му­та­дид по­ва­лил­ся от сме­ха. Он ед­ва сдер­жи­вал его и преж­де, ког­да я рас­ска­зы­вал свои ис­то­рии. Те­перь же, дав се­бе во­лю, он при­нял­ся хло­пать в ла­до­ши и дры­гать но­га­ми, и так хо­хо­тал он очень дол­го. А по­том на­ко­нец успо­ко­ил­ся и при­ка­зал при­вес­ти то­го слу­гу.

Слу­гу при­ве­ли, и я сра­зу узнал его: он был вы­сок рос­том. Му­та­дид по­ве­лел отве­сить слу­ге де­сять уда­ров меш­ком, и тот вос­клик­нул:

— О По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих, в чем я про­ви­нил­ся?

— Та­ко­ва на­гра­да, ко­то­рой ода­рил ме­ня ха­лиф, — от­ве­тил я, — а ты во­шел со мной в до­лю. Я по­лу­чил по­ло­ви­ну, дру­гая по­ло­ви­на – твоя.

Его ста­ли бить, а по­до­шел к не­му и ска­зал:

— Я же те­бя уго­ва­ри­вал: «Гос­по­дин мой, не бе­ри по­ло­ви­ну, возь­ми од­ну шес­тую или чет­верть. По­жа­лей не­счаст­но­го бед­ня­ка, ко­то­рый жи­вет в нуж­де и бед­нос­ти». А ты упор­ст­во­вал: «Я со­гла­сен толь­ко на по­ло­ви­ну». Если бы я знал, что По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих, да про­длит Ал­лах его дни, на­граж­да­ет уда­ра­ми, я бы те­бе все от­дал.

Тут ха­лиф, услы­шав, как я от­чи­тал слу­гу, сно­ва рас­хо­хо­тал­ся и сме­ял­ся до тех пор, по­ка слу­га не по­лу­чил свое пол­ностью. А по­том ха­лиф до­стал ко­ше­лек, в ко­то­рый он за­ра­нее по­ло­жил пять­сот дир­хе­мов, и ска­зал слу­ге, со­би­рав­ше­му­ся ухо­дить:

— По­стой. Это я при­го­то­вил для те­бя. А тво­е­му со­то­ва­ри­щу я ни­че­го не дам.

О По­ве­ли­тель Ве­ру­ю­щих! – вос­клик­нул я. – будь спра­вед­лив. Если ты хо­чешь за­пла­тить ему все день­ги, при­ка­жи уда­рить его еще де­сять раз.

И тог­да ха­лиф по­де­лил лень­ги меж­ду на­ми, и мы разо­шлись».

Но­вел­ла ал-Ма­су­ди (Х в.)

Из кни­ги: Вос­точ­ный аль­ма­нах (вып. 12 – «Песнь сво­бо­ды»). Пе­ре­вод с араб­ско­го Д. Ми­куль­ско­го. Моск­ва, «Ху­до­жест­вен­ная ли­те­ра­ту­ра», 1984.