Начало VII века н.э. Аравия встречала мирно. Ничто, казалось, не предвещало ей великих перемен. И уж если и было откуда ожидать перемен, то нужно было смотреть на север. Там развертывались события, которые могли изменить судьбу Аравийского полуострова: в конце 603 года две великие державы Ближнего Востока – Византийская империя и сасанидский Иран – начали новый тур военного и политического единоборства, самый ожесточенный и масштабный за всю историю их борьбы. На этот раз дело не ограничивалось, как было прежде, временным захватом и грабежом городов, угоном пленных, стычками отрядов, набегами и опустошением богатых областей Сирии и Месопотамии. Теперь в битву были брошены все силы, исход борьбы решал судьбу государства и религии и той и другой стороны, а по существу, и общее направление будущего развития ближневосточной цивилизации.
Начиная войну, последний великий шахиншах Ирана, Хосров II Парвиз, хотел, как писал Михаил Сириец, «овладеть всем ромейским царством». Одна победа следовала за другой, пали крупнейшие византийские города Эдесса, Антиохия и Иерусалим, в 617 году был завоеван Египет, житница Византии, в 622 году персы захватили остров Родос, войска шахиншаха осадили Константинополь. Фактически были восстановлены границы империи Ахеменидов. Несметные сокровища стекались в Ктесифон. В ответ на просьбу императора Ираклия о мире Хосров II предложил отказаться от христианства и принять зороастризм. Казалось, еще одно усилие – и рухнет оплот христианской религии, и в его стенах взметнутся к небу языки священного огня на зороастрийских алтарях.
Аравия в этот момент находилась почти в кольце владений Сасанидов. Южная Аравия давно стала персидской провинцией; сасанидские войска теперь были в Сирии и в Египте. Окончательная победа Хосрова II над императором Ираклием могла иметь для Аравии самые решительные последствия: ничто не смогло бы помешать ему «выровнять» за ее счет границы великой империи. И тогда, наверное, капища зороастрийцев появились бы и на тесных площадях аравийских городов, в далеких оазисах, как они появились в селениях потомков древних сабейцев, в химйаритских городах и крепостях Йемена.
Но в далекой Мекке неизвестный миру проповедник ислама – пророк Мухаммад произнес ниспосланное ему от Аллаха пророчество: «Повержены римляне в самой низкой (или ближайшей) земле. Но после своего поражения они одержат верх через несколько (от трех до девяти) лет. Аллах принимал решения до этого и будет принимать их после этого. В тот день верующие возрадуются» [сура «Румы», аяты 2-4]. И произошло почти невозможное. Император Ираклий осенью 627 года проплыл с войском по Черному морю и через Армению и Азербайджан стремительно двинулся в самое сердце империи Сасанидов – на Ктесифон. Священные храмы Ганзака, религиозной святыни Ирана, были осквернены, войска персов, выходившие навстречу византийцам терпели поражение за поражением. Весы истории качнулись.
В декабре 627 года Ираклий захватил резиденцию Хосрова II близ Ктесифона и все его сокровища. Сам Хосров II вскоре был свергнут и убит знатью. В сентябре 629 года Ираклий возвратился в Константинополь победителем. Христианский мир торжествовал победу.
И эта победа, получи она свое естественное развитие, могла бы дать иное направление истории Аравии, нежели то, которое вскоре она приняла. Ибо, если говорить об идеологических влияниях, христианство еще на заре своей судьбы искало здесь и убежища, и новых прозелитов, а позднее вело борьбу за души и территории со своими старыми соперниками-врагами – иудаизмом и язычеством. В конце IV века в столице Химйаритского государства в Южной Аравии, Зафаре, величественном городе на холмах, была построена христианская церковь и учреждена епископская кафедра. Самая большая христианская община в Южной Аравии, поддерживавшая прямые связи с Византией, была на северной окраине Йемена – в г. Наджране. Церкви существовали в городах и поселениях на побережье Красного моря, особенно в портах, торговавших с христианской Эфиопией. Слова «и сожгли церковь» вошли в стандартный формуляр сабейских надписей первой четверти VI в., сообщающих о наказании городов в Йемене во время химйаро-эфиопских войн. Большая христианская церковь была в г. Сане и в Марибе.
В Коране упоминается о военном походе христианского правителя Йемена по имени Абраха на Мекку (сура «Слон»). Псалтыри с песнопениями Давида были широко известны в Аравии. Огонек, светящийся в уединенном обиталище христианского отшельника, был ходячим образом в поэзии бедуинов.
Но, как бы то ни было, указанная выше война ослабила силы двух великих империй Ближнего Востока, вследствие чего ни христианство ни зороастризм не смогли пустить глубокие корни на территории Аравийского полуострова, вынужденно уступив эту прерогативу зарождающемуся исламу.
Зная дальнейшую историческую судьбу ислама, можно с уверенностью сказать, что неизмеримо большее значение для истории Византии и всего тогдашнего Ближнего Востока имело не столь шумное событие, как возвращение триумфатора Ираклия в Константинополь в сентябре 629 года, а событие, которое произошло четыре месяца спустя, в начале января 630 года: некогда гонимый пророк ислама Мухаммад вступил во главе своих отрядов в Мекку, столицу аравийского язычества. Аравия сделала первый шаг в мировую историю.
По материалам: Очерки истории арабской культуры V-VX вв. М., «Наука», 1982.
