Мидас

Ми­дас (ас­сир. Ми­та) – са­мый зна­ме­ни­тый царь Фри­гии (Ма­лая Азия). Жизнь это­го ца­ря оку­та­на мно­жест­вом ле­генд. По пре­да­нию, еще ре­бен­ку Ми­да­су му­равьи в рот тас­ка­ли пше­нич­ные зер­на, пред­ве­щая бу­ду­щее бо­гат­ст­во. Так­же утверж­да­лось, что Ди­о­нис за ока­зан­ную ему услу­гу в ка­чест­ве бла­го­дар­нос­ти пред­ло­жил Ми­да­су ис­пол­нить лю­бое его же­ла­ние. Ми­дас по­же­лал, что­бы все, к че­му он при­кос­нет­ся, пре­вра­ща­лось в зо­ло­то. Но в зо­ло­то ста­ла пре­вра­щать­ся пи­ща, что гро­зи­ло Ми­да­су го­лод­ной смертью, и он взмо­лил­ся «бо­гу», что­бы тот снял ча­ры. Ди­о­нис при­ка­зал Ми­да­су ис­ку­пать­ся в ис­точ­ни­ке Пак­тол, от­че­го ис­точ­ник стал зо­ло­то­нос­ным, а Ми­дас из­ба­вил­ся от сво­е­го да­ра. Пред­став­ле­ние о бо­гат­ст­ве Ми­да­са от­ра­жа­ет пред­став­ле­ния гре­ков о зо­ло­тых со­кро­ви­щах Ма­лой Азии.

Еще ле­ген­да: Ми­дас был судь­ей на му­зы­каль­ном со­стя­за­нии меж­ду Апол­ло­ном и Па­ном и при­знал Апол­ло­на по­беж­ден­ным. За это Апол­лон на­де­лил Ми­да­са ос­ли­ны­ми уша­ми, ко­то­рые ца­рю при­хо­ди­лось пря­тать под фри­гий­ской ша­поч­кой. Ци­рюль­ник Ми­да­са, уви­дев уши и му­ча­ясь тай­ной, ко­то­рую ни­ко­му не мог рас­ска­зать, вы­рыл ям­ку в зем­ле и шеп­нул ту­да: «У ца­ря Ми­да­са ос­ли­ные уши!», — и за­сы­пал ям­ку. На том мес­те вы­рос трост­ник, ко­то­рый про­ше­лес­тел о тай­не все­му све­ту. Миф о Ми­да­со­вых ушах ско­рее все­го от­ра­жа­ет пред­став­ле­ния то­те­миз­ма, а в язы­коз­на­нии же су­щест­ву­ет устой­чи­вый фра­зео­ло­гизм: «Ми­да­со­вы уши», что озна­ча­ет тай­ну, ко­то­рую не­воз­мож­но скрыть.

Ес­тест­вен­но, что об­раз это­го ле­ген­дар­но­го ца­ря с древ­нос­ти при­вле­кал вни­ма­ние уче­ных му­жей, ко­то­рые ста­ра­лись раз­га­дать свя­зан­ные с ним ми­фы по­сред­ст­вом изу­че­ния тор­го­во-по­ли­ти­чес­ких свя­зей Фри­гии и Гре­ции. По­про­бу­ем и мы вкрат­це озна­ко­мить­ся с ис­то­ри­ей этой стра­ны и с лич­ностью ее зна­ме­ни­то­го пра­ви­те­ля.

Фри­гий­ское цар­ст­во рас­по­ла­га­лось в цент­ре Ма­лой Азии. Рас­цвет это­го го­су­дар­ст­ва при­хо­дит­ся на вто­рую по­ло­ви­ну VIII в. до н.э. и свя­зан с ца­рем Ми­да­сом. Это­му же вре­ме­ни при­над­ле­жат рас­ко­пан­ные зда­ния и кур­ган­ные по­гре­бе­ния фри­гий­ской сто­ли­цы Гор­ди­он в до­ли­не р. Сан­га­рия (Са­карья). По пре­да­нию, Гор­ди­он был на­зван по име­ни Гор­дия, ос­но­ва­те­ля если не Фри­гий­ско­го цар­ст­ва во­об­ще (как счи­та­ли гре­ки), то во вся­ком слу­чае Фри­гий­ской ве­ли­кой дер­жа­вы, ка­ко­вой это цар­ст­во ста­ло в VIII в. до н.э.

Соб­ст­вен­но фри­гий­ская тер­ри­то­рия (если не счи­тать Ма­лой Фри­гии, вы­хо­див­шей к Мра­мор­но­му мо­рю) вклю­ча­ла ле­си­с­тый гор­ный мас­сив меж­ду со­вре­мен­ны­ми Эс­ки­ше­хи­ром и Афь­он-Ка­ра­хи­са­ром, у ис­то­ков боль­ших ма­ло­азий­ских рек; здесь на­хо­дил­ся хра­мо­вый го­род Пес­си­нунт и дру­гой, ви­ди­мо, то­же хра­мо­вый го­род, услов­но на­зы­ва­е­мый «Го­ро­дом Ми­да­са» (древ­нее на­зва­ние его не­из­вест­но). Но под­лин­ный центр фри­гий­ской тер­ри­то­рии на­хо­дил­ся в до­ли­не р. Сан­га­рия, а на вос­ток она за­хо­ди­ла за озе­ро Туз и за ре­ку Га­лис (Кы­зыл-Ир­мак); здесь фри­гий­ские слои име­ют­ся на та­ких древ­них го­ро­ди­щах, как Бо­газ­кёй, Алад­жа-Хю­юк, Али­шар и Кюль­те­пе.

Рас­цвет Фри­гии при Гор­дии и Ми­да­се, сы­не Гор­дия (ас­сир. Ми­та), был быст­рым и блес­тя­щим. Ми­дас, не­со­мнен­но, по­ми­мо Фри­гии гос­под­ст­во­вал и над Ли­ди­ей (до­ли­ной ре­ки Герм, со­вр. Ге­диз) и над ее бо­га­ты­ми зо­ло­ты­ми мес­то­рож­де­ни­я­ми у го­ры Пак­тол, от­кры­ты­ми в пос­ле­хет­т­ское вре­мя (мо­жет быть, как раз при фри­гий­ском вла­ды­чест­ве?). На вос­то­ке вли­я­ние Ми­да­са до­хо­ди­ло до Тав­ра, а на за­па­де – до эолий­ских и ионий­ских го­ро­дов: же­ной его бы­ла, по пре­да­нию, дочь ца­ря г. Ки­мы в Эоли­де, но­сив­ше­го гром­кое имя Ага­мем­но­на. Имен­но Ми­дас был пер­вым из нег­ре­чес­ких ца­рей, кто при­нес дар в об­щег­ре­чес­кое свя­ти­ли­ще в Дель­фах (зо­ло­той трон). При Ми­да­се рас­цве­ла фри­гий­ская ме­тал­лур­ги­чес­кая, ткац­кая, де­ре­во­об­де­лоч­ная про­мыш­лен­ность.

Ин­те­рес­но, чт во Фри­гии вплоть до по­те­ри ею не­за­ви­си­мос­ти не на­блю­да­ет­ся при­зна­ков вво­за то­ва­ров ре­мес­лен­но­го про­из­вод­ст­ва из Гре­ции и во­об­ще с за­па­да; на­про­тив, на­чи­ная с VIII в. до н.э. в Гре­ции поч­ти по­все­мест­но встре­ча­ют­ся из­де­лия фри­гий­ские и, по-ви­ди­мо­му, ли­бо при­быв­шие че­рез Фри­гию урарт­ские, ли­бо ими­ти­ро­ван­ные во Фри­гии по урарт­ским об­раз­цам.

В свою оче­редь, из Гре­ции в Фри­гию шло оло­во, не­ко­то­рые сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ные про­дук­ты и ра­бы. Гре­чес­кие мо­ре­хо­ды мог­ли быть ес­тест­вен­ны­ми по­став­щи­ка­ми ра­бов, точ­но так же как фи­ни­кий­ские (си­дон­ские) мо­ря­ки, о чьей пи­рат­ской де­я­тель­нос­ти кра­соч­но рас­ска­зы­ва­ет гре­чес­кая по­эма VIII ве­ка до н.э. – «Одис­сея». По дан­ным древ­не­ев­рей­ско­го про­по­вед­ни­ка Езе­ки­и­ла, Фри­гия еще и в его вре­мя (ког­да Фри­гия, бу­ду­чи са­ма за­во­е­ва­на, уже не за­хва­ты­ва­ла плен­ных на вой­не) про­да­ва­ла фи­ни­кий­цам, на­ря­ду с брон­зой, так­же «ду­ши че­ло­ве­чес­кие» — ско­рее все­го, как по­сред­ни­ки в ра­бо­тор­гов­ле За­па­да.

Есть не­ма­ло куль­тур­ных изо­бре­те­ний, пе­ре­ня­тых, по пре­да­нию, гре­ка­ми, а поз­же рим­ля­на­ми у фри­гий­цев: та­ко­вы цвет­ные фри­зы (лат. phrygium) под дву­скат­ной кры­шей хра­мо­вых и дру­гих зда­ний (по­доб­ные же хра­мо­вые зда­ния со­ору­жа­лись и в Урар­ту), на­стен­ные ков­ры (греч. tapetes), ис­кус­ст­во вы­шив­ки зо­ло­ты­ми нит­ка­ми, фри­гий­ский му­зы­каль­ный лад, двой­ная сви­рель и ки­фа­ра, раз­ве­де­ние «ан­гор­ских коз» с пу­шис­той «мо­хе­ро­вой» шерс­тью, де­ко­ра­тив­ных роз и мно­гое дру­гое. О гре­чес­ком вли­я­нию на Фри­гию су­дить труд­нее: если не счи­тать над­гроб­ных над­пи­сей рим­ско­го вре­ме­ни, до нас до­шло лишь не­мно­го крат­ких и обыч­но не под­да­ю­щих­ся ис­тол­ко­ва­нию над­пи­сей по-фри­гий­ски. Од­на­ко над­ле­жит за­ме­тить, что с VIII в. до н.э. и фри­гий­цы, и гре­ки поль­зо­ва­лись прак­ти­чес­ки од­ним и тем же ал­фа­ви­том – алф­ви­том в под­лин­ном смыс­ле сло­ва, т.е. пе­ре­да­вав­шим не толь­ко со­глас­ные, но и глас­ные зву­ки. Внеш­не он очень бли­зок фи­ни­кий­ско­му пись­му на­ча­ла I ты­ся­че­ле­тия до н.э.; го­раз­до мень­ше по­хо­жи на не­го (и на гре­чес­кую аз­бу­ку) дру­гие ма­ло­азий­ские ал­фа­ви­ты (ли­дий­ский, ка­рий­ский, ли­кий­ский и др.), хо­тя и они яв­но фи­ни­кий­ско­го про­ис­хож­де­ния.

Очень ран­нее вли­я­ние гре­ков на фри­гий­цев вид­но так­же из над­пи­си на куль­то­вой ни­ше в ска­ле из «Го­ро­да Ми­да­са», где этот царь но­сит ахей­ские (ми­кен­ские) ти­ту­лы ва­нак и ла­ва­гет. Итак, в гре­ко-фри­гий­ских вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях фри­гий­ская сто­ро­на, ви­ди­мо, не бы­ла толь­ко да­ю­щей. Тем не ме­нее в ма­те­ри­аль­ной куль­ту­ре (скаль­ные со­ору­же­ния, брон­зо­вая ут­варь и т.п.). Фри­гий­ское цар­ст­во да­ет боль­ше сви­де­тельств свя­зей с цар­ст­вом Урар­ту, чем с Гре­ци­ей; не­со­мнен­но, оно яви­лось свя­зу­ю­щим зве­ном меж­ду Пе­ред­ней Ази­ей и гре­ка­ми; пер­вые участ­ки зна­ме­ни­той пер­сид­ской «Цар­ской до­ро­ги», со­еди­няв­шей с VI ве­ка до н.э. стра­ны Эгей­ско­го мо­ря с Вос­то­ком, бы­ли про­дол­же­ны уже при Ми­да­се.

Глав­ную роль во фри­гий­ской ре­ли­гии иг­рал культ ве­ли­кой ма­те­ри-бо­ги­ни Ки­бе­лы (Ку­ба­бы – культ, вос­хо­дя­щий еще к до­хур­рит­ским вре­ме­нам), а так­же мо­ло­до­го уми­ра­ю­ще­го и вос­кре­са­ю­ще­го бо­га Ат­ти­са. В этом куль­те – по край­ней ме­ре позд­нее – бы­ли рас­прост­ра­не­ны ор­ги­ас­ти­чес­кие об­ря­ды и са­мо­оскоп­ле­ние жре­цов, по­свя­щав­ших се­бя куль­ту. По-ви­ди­мо­му, во Фри­гии су­щест­во­ва­ли ав­то­ном­ные хра­мо­вые го­ро­да.

Фри­гий­ские во­и­ны изо­бра­жа­ют­ся ко­рот­ко­бо­ро­ды­ми, с серь­га­ми в ушах, оде­ты­ми в длин­ные по­ло­са­тые ру­ба­хи с кис­точ­ка­ми по по­до­лу и вы­со­кие са­пож­ки; шле­мы они но­си­ли пле­те­ные, копья у них ко­рот­кие, щи­ты круг­лые, не­боль­шие. Мо­да на зна­ме­ни­тые «фри­гий­ские кол­па­ки», в бу­ду­щем став­шие сим­во­лом сво­бо­ды, бы­ла, ви­ди­мо, за­не­се­на во Фри­гию поз­же – ким­ме­рий­ца­ми или тре­ра­ми.

Фри­гия при Ми­да­се вхо­ди­ла в со­став ан­ти­ас­си­рий­ской ко­а­ли­ции из Урар­ту (царь Ру­са I), Кар­ке­ми­ша (царь Пи­си­рис), го­су­дар­ст­ва­ми Тав­ра (Ату­на, Та­бал и Ком­ма­ге­на) в борь­бе про­тив ас­си­рий­ско­го ца­ря Сар­го­на ІІ. Вой­не Ми­да­са с Сар­го­ном II по­ме­ша­ло на­шест­вие ким­ме­рий­цев. Но­вый царь Урар­ту Ру­са ІІ объ­еди­нит свои во­ен­ные си­лы с ким­ме­рий­ца­ми про­тив Фри­гии при бла­го­же­ла­тель­ном нейтра­ли­те­те Ас­си­рии. По­ход про­тив Фри­гии 675 г. до н.э. бу­дет успеш­ным. Урар­ты за­хва­ти­ли мно­го до­бы­чи и плен­ных, а Фри­гия бы­ла вы­да­на на по­ток и раз­граб­ле­ние ким­ме­рий­ца­ми, ко­то­рые опус­то­ша­ли цар­ст­во Ми­да­са свы­ше 20 лет. В этой вой­не по­ги­ба­ет пре­ста­ре­лый царь Ми­дас. Ким­ме­рий­цы ста­ли при­чи­ной ги­бе­ли это­го про­цве­та­ю­ще­го го­су­дар­ст­ва Древ­не­го Вос­то­ка.

Кс­та­ти, с име­нем фри­гий­ско­го ца­ря Гор­дия (отец Ми­да­са) так­же свя­за­на од­на зна­ме­ни­тая ле­ген­да – «Гор­ди­ев узел». По ле­ген­де, жре­цы Фри­гий­ско­го хра­ма Зев­са пред­ска­за­ли, что пер­вый, кто всту­пит в их го­род, бу­дет са­мым вы­да­ю­щим­ся ца­рём за всю ис­то­рию стра­ны. Пер­вым в го­род въехал на сво­ей те­ле­ге ни­ко­му не из­вест­ный кресть­я­нин Гор­дий. Его вы­бра­ли Фри­гий­ским ца­рём. В па­мять о дан­ном со­бы­тии он при­нёс в дар хра­му Зев­са те­ле­гу, на ко­то­рой въехал в го­род. Гор­дий при­вя­зал её к ал­та­рю та­ким слож­ным уз­лом из ки­зи­ло­во­го лы­ка, что ни­ка­кой ис­кус­ник не мог его рас­пу­тать. Ора­кул пред­ска­зал, что че­ло­ве­ку, ко­то­рый рас­пу­та­ет гор­ди­ев узел, по­ко­рит­ся весь мир.

И вот сто­ли­цу Фри­гии по­ко­рил ве­ли­чай­ший из пол­ко­вод­цев древ­нос­ти — Алек­сан­др Ма­ке­дон­ский. Боль­шин­ст­во пи­са­те­лей со­об­ща­ет, что мо­ло­дой во­ин во­шёл в древ­ний храм, при­гля­дел­ся к про­слав­лен­но­му уз­лу и вы­хва­тив меч, рас­сёк его од­ним уда­ром. Жре­цы ис­тол­ко­ва­ли это так: «Он за­во­ю­ет мир! Но ме­чом, а не дип­ло­ма­ти­ей». Од­на­ко, по рас­ска­зу Арис­то­бу­ла, «Алек­сан­дру лег­ко уда­лось раз­ре­шить за­да­чу и осво­бо­дить яр­мо, вы­нув из пе­ред­не­го кон­ца дыш­ла крюк — так на­зы­ва­е­мый „гес­тор“, ко­то­рым за­креп­ля­ет­ся ярем­ный ре­мень».

В пе­ре­нос­ном смыс­ле «Го́рди­ев узел» мо­жет озна­чать лю­бую слож­ную за­да­чу. «Раз­ру­бить гор­ди­ев узел» — зна­чит сме­ло, ре­ши­тель­но и энер­гич­но ре­шить слож­ное де­ло, по­сту­пив не по пра­ви­лам, пред­пи­сы­ва­ю­щим дли­тель­ное и не­про­дук­тив­ное ре­ше­ние слож­ных за­дач, а по сво­е­му же­ла­нию, по­лу­чив ре­зуль­тат не­за­кон­но, но сра­зу.