Как мы знаем, в Европе капиталистические отношения начали раньше всего складываться в сфере производства и сбыта тканей. В арабских странах ткачество также дает примеры наибольшей кооперации труда и возникновения мастерских, которые можно сравнить с мануфактурами. Оптовая торговля тканями требовала особых форм организации. В отличие от ювелира, весь товар которого мог уместиться в одной кожаной сумке, торговец тканями, имея дело с объемистым товаром, нуждался в складах, продаже розничным торговцам и т.д.
Прежде чем разнообразные ткани Египта и Сирии, Ирана и Средней Азии, Ирака и Византии встречались на прилавке розничного торговца, судьба их решалась внутри оптовых гостиниц-складов, которые назывались фундуками, ханами, кайсарийами, а позже в Египте – викалами. После того как партия была предъявлена властям, зарегистрирована в журнале и обложена налогом, за дело брались посредники, организовавшие перепродажу розничным торговцам. Такая организация торговли, известна нам на примере Египта, активно торговавшего с итальянскими городами и Западным Средиземноморьем, была удобна иноземцам, не знавшим языка и обычаев страны. Но она сулила некоторые преимущества и мусульманским купцам, ориентировавшимся в местной обстановке, так как в фундуке можно было получить долг и, не дожидаясь ее завершения, начать необходимые закупки, а ускорение оборота, как известно, — те же деньги. А главное, все эти операции можно было провести без наличных, с помощью крупных саррафонов, которые не сидели с кучкой мелочи для размена и обмена, а занимались настоящими банковскими операциями.
Безналичные расчеты существовали и в домусульманское время; во всяком случае, с чеками (сакк) арабы были знакомы с первых лет ислама, но только в Халифате, обеспечившем небывалые возможности для дальней оптовой торговли и циркуляцию неслыханных масс денег, они превратились в систему.
Суфтаджа, или хавала (отсюда франц. aval), — деловое письмо контрагенту или приказчику с просьбой выдать предъявителю какую-то сумму, гарантией которому служат только личные отношения адресата и автора письма, — превратилась в вексель, когда гарантом стало третье лицо, способное выплатить практически любую сумму.
В Ираке суфтаджа приобрела широкое распространение уже в IX в. Действительно, этот способ перевозки денег был гораздо безопаснее, чем любой другой. В X в. даже налоговые поступления из провинций стали переводиться чеком – как ради безопасности транспортировки, так и потому, что сами налоги стали отдаваться на откуп.
О настоящих массовых торгово-банковских операциях можно говорить только начиная с XI в., да и то в основном наши сведения ограничиваются Египтом, в котором благодаря счастливой случайности в хранилище документов синагоги Фустата было найдено много финансовых документов конца X-XII в. В исторических же сочинениях и трудах мусульманских правоведов эта сторона экономической деятельности остается обойденной, даже в специальном наставлении для купцов, «Книге указаний о правильной торговле» ад-Димашки (конец X – начало XI), банковские операции не упоминаются.
Большинство документов об оплате и других городах и странах составляют письма родственникам и поверенным и не связаны с долговыми операциями, наличные деньги остаются наиболее распространенной формой расчетов. Но при всем этом саррафы, особенно обладавшие большим капиталом, применяли вексельные операции; упоминаются даже оплаты суфтадж не наличными, а собственными чеками, которые принимались затем в уплату наравне с наличными. Подобную практику на базаре Басры отмечал Насири Хосров, побывший в ней в конце 1051-начале 1052 г.: «Торгуют там следующим образом: если у кого-нибудь есть что-нибудь, он сдает этот товар меняле и получает от него расписку. Затем он покупает все, что ему надо, а вместо уплаты дает чек на того же самого менялу. За все время, что купец находится в городе, он сплошь пользуется расписками менял и совершенно не прибегает к звонкой монете».
