Творчество Факира Байкурта

Имя Фа­ки­ра Бай­кур­та по пра­ву сто­ит в од­ном ря­ду с име­на­ми та­ких мас­те­ров ту­рец­кой ли­те­ра­ту­ры, как На­зым Хик­мет, Яшар Ке­маль, Азиз Не­син, Фа­зыл Хюс­ню Даг­лар­джа, чья из­вест­ность дав­но уже пе­ре­шаг­ну­ла пре­де­лы Тур­ции. Твор­чест­во Фа­ки­ра Бай­кур­та от­ли­ча­ет­ся осо­бой де­мо­кра­тич­ностью, глу­бо­ким со­чувст­ви­ем к про­с­тым тру­же­ни­кам и ес­тест­вен­но вы­те­ка­ю­щей от­сю­да не­на­вистью ко вся­ко­го ро­да угне­та­те­лям, будь то мест­ные бо­га­чи-ми­ро­еды или не­зва­ные ино­стран­ные «гос­ти». Оно, его твор­чест­во, ор­га­ни­чес­ки со­че­та­ет убеж­ден­но-прав­ди­вый, ре­а­лис­ти­чес­кий по­каз жиз­ни с ши­ро­ки­ми обоб­ще­ни­я­ми, да­же сим­во­ли­кой. При этом са­ти­ри­чес­кий эле­мент вы­рас­та­ет не­ред­ко до са­мо­дов­ле­ю­щей ве­ли­чи­ны, по­зво­ляя го­во­рить о Фа­ки­ре Бай­кур­те как о са­ти­ри­ке.

Фа­кир Бай­курт ро­дил­ся в 1929 го­ду в де­рев­не Ак­ча­кёй, иль­че Йе­шильо­ва, в семье ма­ло­зе­мель­но­го кресть­я­ни­на. Он был вто­рым из шес­те­рых де­тей. Отец Фа­ки­ра Бай­кур­та Ве­ли во вре­мя пер­вой ми­ро­вой вой­ны сра­жал­ся в ря­дах ту­рец­ких вой­ск в Йе­ме­не, был ра­нен и по­пал в плен. По воз­вра­ще­нии на ро­ди­ну, не в си­лах про­кор­мить семью кресть­ян­ским тру­дом, он вы­нуж­ден был за­ни­мать­ся ба­ка­лей­ной тор­гов­лей, ра­бо­тал в мель­ни­це. В 1938 го­ду он умер, и все тя­го­ты ве­де­ния хо­зяйст­ва лег­ли на пле­чи его же­ны – ма­те­ри Фа­ки­ра Бай­кур­та – Элиф.

«Кресть­я­не мо­их кра­ев с не­за­па­мят­ных вре­мен спус­ка­лись на при­ра­бот­ки в Ай­дын и Из­мир, — вспо­ми­нал впо­следст­вии пи­са­тель. – Они мо­ты­жи­ли по­се­вы хлоп­ка, рых­ли­ли зем­лю в ин­жи­ро­вых са­дах и на олив­ко­вых план­та­ци­ях, ры­ли ка­на­лы. Кое-кто оста­вал­ся в чу­жих кра­ях. Отец мой на­смерть раз­бил­ся, упав с те­ле­ги. В то вре­мя я учил­ся в на­чаль­ной шко­ле. Ме­ня за­брал к се­бе дя­дя, ко­то­рый жил в де­рев­не Бур­ха­нийе, рас­по­ло­жен­ной око­ло го­ро­да. «Я дам те­бе об­ра­зо­ва­ние», — обе­щал он. Но тут на­ча­лась вто­рая ми­ро­вая вой­на. Мы с дя­дей за­ня­лись не­за­кон­ной руб­кой ле­са в го­рах Бул­дан. Все­го-то у нас был один ишак и один то­пор на дво­их. Кро­ме то­го, мы но­си­ли во­ду из ре­ки Баш­тат­лы ин­же­не­рам, ко­то­рые ру­ко­во­ди­ли стро­и­тельст­вом ка­на­ла. По­том дя­дю за­бра­ли в сол­да­ты. Я один про­дол­жал то де­ло, ко­то­рое мы де­ла­ли вмес­те. Дол­гое вре­мя я жил сре­ди кресть­ян, что при­еха­ли из Эрз­ру­ма. В шко­лу, ра­зу­ме­ет­ся, не хо­дил и с за­вистью по­гля­ды­вал на кни­ги и ран­цы мо­их ро­вес­ни­ков. В кон­це кон­цов я ре­шил оста­вить би­до­ны с во­дой и убе­жать к се­бе в де­рев­ню. Дя­дя в ар­мии, те­тя – од­на. Труд­но бы­ло ре­шить­ся на бег­ст­во, но дру­го­го вы­хо­да не бы­ло… С тех пор ми­но­ва­ло мно­го лет. Но по­ло­же­ние бед­ня­ков оста­лось преж­ним. Си­ро­ты не хо­дят в шко­лу. А мои зем­ля­ки ищут ра­бо­ту те­перь уже не толь­ко в Ай­ды­не и Из­ми­ре, но и в Гер­ма­нии и Гол­лан­дии…»

До окон­ча­ния на­чаль­ной шко­лы маль­чи­ку при­шлось ра­бо­тать в род­ной де­рев­не чо­ба­ном. За­тем он по­сту­пил в «де­ре­вен­ский ин­сти­тут» — так на­зы­ва­лись пе­да­го­ги­чес­кие учи­ли­ща-ин­тер­на­ты, со­здан­ные по ини­ци­а­ти­ве тог­даш­не­го ми­нист­ра про­све­ще­ния – Ха­са­на Али Юд­же­ля. Там он про­учил­ся пять лет. На за­ня­тия ухо­ди­ло лишь пол­дня, осталь­ное вре­мя, по за­ве­ден­но­му в де­ре­вен­ском ин­сти­ту­те по­ряд­ку, уча­щи­е­ся долж­ны бы­ли ра­бо­тать. Уже тог­да Фа­кир Бай­курт стал пи­сать сти­хи. Пер­вое его сти­хотво­ре­ние бы­ло опуб­ли­ко­ва­но в жур­на­ле «Сло­во к тур­ку», из­да­вав­шем­ся в Эс­ки­ше­хи­ре. И уже в тот пе­ри­од он под­вер­гал­ся пре­сле­до­ва­ни­ям со сто­ро­ны влас­тей. По­стель и шкаф в его ком­на­те обыс­ки­ва­ли. Ин­спек­то­ры из ми­нис­тер­ст­ва про­све­ще­ния до­пра­ши­ва­ли его.

«За­вер­шив уче­бу в «де­ре­вен­ском ин­сти­ту­те», я учи­тельст­во­вал в де­рев­нях Ка­вад­жык и Де­ре в Йе­шильо­ва. За­тем ра­бо­тал в Си­ва­се и Ха­фи­ке, — про­дол­жа­ет свои вос­по­ми­на­ния Фа­кир Бай­курт. – Во вре­мя во­ен­ной служ­бы пре­по­да­вал в ун­тер-офи­цер­ском учи­ли­ще. За­тем был пе­ре­ве­ден в иль­че Шав­шат».

Про­ра­бо­тав пять лет учи­те­лем в на­чаль­ных шко­лах, он по­сту­пил в Ан­кар­ский пе­да­го­ги­чес­кий ин­сти­тут. В 1955 го­ду окон­чил его и по­лу­чил дип­лом пре­по­да­ва­те­ля ли­те­ра­ту­ры.

В шес­ти­де­ся­тые го­ды Бай­курт ак­тив­но вклю­чил­ся в об­щест­вен­но-по­ли­ти­чес­кую жизнь стра­ны. Из­бран­ный пред­се­да­те­лем проф­со­ю­за (син­ди­ка­та) учи­те­лей Тур­ции, он в те­че­ние шес­ти лет воз­глав­лял борь­бу про­грес­сив­но на­стро­ен­ных учи­те­лей за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость и сво­бо­ду.

Свою про­фес­си­о­наль­ную и об­щест­вен­но-по­ли­ти­чес­кую де­я­тель­ность Фа­кир Бай­курт успеш­но со­вме­щал с твор­чес­кой ра­бо­той. Он из­дал де­сять ро­ма­нов, око­ло двух де­сят­ков сбор­ни­ков рас­ска­зов, очер­ков и ста­тей.

Фа­кир Бай­курт – об­ла­да­тель поч­ти всех на­цио­наль­ных ли­те­ра­тур­ных пре­мий. Его ро­ман «Месть змей» был удос­то­ен пре­мии име­ни Юну­са На­ди (1958), ро­ман «Ко­са» — пре­мии Ту­рец­ко­го линг­вис­ти­чес­ко­го об­щест­ва (1971), сбор­ник рас­ска­зов «Це­на жиз­ни» — пре­мии име­ни Са­и­да Фа­и­ка (1974), ро­ман «Дес­тан Ка­ра Ах­ме­да» — пре­мии име­ни Ор­ха­на Ке­ма­ля (1978).

Имя Фа­кир, ко­то­рое пе­ре­во­дит­ся на рус­ский язык как «бед­ный», в Тур­ции поч­ти не встре­ча­ет­ся. Ка­кой же ро­ди­тель, если да­же он с тру­дом сво­дит кон­цы с кон­ца­ми, на­зо­вет сы­на «бед­ным»?

На­сто­я­щее имя Бай­кур­та – Та­хир — до­воль­но ши­ро­ко рас­прост­ра­не­но на Вос­то­ке. Од­наж­ды Бай­курт по­лу­чил бан­де­роль, где вмес­то име­ни «Та­хир» по ошиб­ке бы­ло на­пи­са­но «Фа­кир». Сна­ча­ла он по­сме­ял­ся, по­том за­ду­мал­ся. Ведь сам он из бед­ной семьи, вся его жизнь свя­за­на с та­ки­ми, как он, бед­ны­ми людь­ми, и пи­шет он о них и для них. Вот Бай­курт и ре­шил по­ме­нять имя. Этот факт из био­гра­фии пи­са­те­ля весь­ма при­ме­ча­те­лен. И в са­мом де­ле, все про­из­ве­де­ния Фа­ки­ра Бай­кур­та тес­но свя­за­ны с жизнью на­ро­да, их глав­ны­ми пер­со­на­жа­ми яв­ля­ют­ся про­с­тые лю­ди – скром­ные тру­же­ни­ки, пы­та­ю­щи­е­ся от­сто­ять свое мес­то в об­щест­ве, свое че­ло­ве­чес­кое до­сто­инст­во. В том, ка­кие про­бле­мы на­хо­дят­ся в цент­ре вни­ма­ния ту­рец­ко­го пи­са­те­ля, в ка­кие жиз­нен­ные кон­флик­ты всту­па­ют его ге­рои, о чем они меч­та­ют, че­го до­би­ва­ют­ся, про­яв­ля­ет­ся впол­не опре­де­лен­ное от­но­ше­ние Бай­кур­та к дейст­ви­тель­нос­ти.

Ши­ро­кая из­вест­ность при­шла к Фа­ки­ру Бай­кур­ту с вы­хо­дом в свет пер­во­го же круп­но­го его про­из­ве­де­ния – ро­ма­на «Месть змей», вско­ре из­дан­но­го во мно­гих стра­нах ми­ра, в том чис­ле и у нас в Со­вет­ском Со­юзе. Про­изо­шло это вот так. Круп­ней­шая в Тур­ции га­зе­та «Джум­ху­рий­ет» ор­га­ни­зо­ва­ла ли­те­ра­тур­ный кон­курс, но­ся­щий имя ос­но­ва­те­ля га­зе­ты Юну­са На­ди. В жю­ри вхо­ди­ли при­знан­ные мас­те­ра ту­рец­кой ли­те­ра­ту­ры – Якуб Кад­ри Ка­ра­ос­ма­ног­лу, Ха­ли­де Эдип Ады­вар, Ва­ла Ну­ред­дин, Са­ба­хат­тин Эй­ю­бог­лу, Ор­хан Ке­маль и дру­гие. Мо­ло­дой учи­тель Бай­курт по­слал на кон­курс ру­ко­пись сво­е­го ро­ма­на, и пер­вая пре­мия бы­ла при­суж­де­на ему. Ро­ман пе­ча­тал­ся по час­тям в га­зе­те «Джум­ху­рий­ет», а за­тем вы­шел от­дель­ным из­да­ни­ем. Мне­ние ту­рец­кой кри­ти­ки бы­ло еди­но­душ­ным: в ли­те­ра­ту­ру при­шел са­мо­быт­ный, та­лант­ли­вый пи­са­тель, со сво­ей ори­ги­наль­ной те­мой, свое­об­раз­ным ви­де­ни­ем ми­ра, с су­гу­бо ин­ди­ви­ду­аль­ной ма­не­рой пись­ма.

В ро­ма­не «Месть змей» тя­же­лая, без­ра­дост­ная жизнь ту­рец­ко­го кресть­янст­ва впер­вые по­ка­за­на во всей ее не­при­кры­той на­го­те, — по­ка­за­на не че­рез вос­при­я­тие сто­лич­но­го ин­тел­ли­ген­та, «иду­ще­го в на­род», а как бы из­нут­ри, с впе­чат­ля­ю­щей убе­ди­тель­ностью. Фа­ки­ру Бай­кур­ту уда­лось со­здать ти­пи­чес­кие и вмес­те с тем ин­ди­ви­ду­а­ли­зи­ро­ван­ные об­ра­зы жи­те­лей де­рев­ни.  Раз­мыш­ле­ния о судь­бах ту­рец­ко­го кресть­янст­ва ве­ли к вы­во­ду о на­сто­я­тель­ной не­об­хо­ди­мос­ти со­ци­аль­ных пе­ре­мен. Не­уди­ви­тель­но, что ро­ман был очень теп­ло при­нят про­грес­сив­но и прос­то ли­бе­раль­но на­стро­ен­ный об­щест­вен­ностью – и в то же вре­мя на­влек на се­бя ярост­ный гнев пра­вя­щих кру­гов. Мо­ло­дой пи­са­тель по­знал сра­зу и при­зна­ние, и жес­то­кие го­не­ния:  дол­гие го­ды он оста­вал­ся без ра­бо­ты, бы­ла за­пре­ще­на де­мон­ст­ра­ция филь­ма, сня­то­го по мо­ти­вам его ро­ма­на. Да­же в ту­рец­ком пар­ла­мен­те – мед­ж­ли­се – шли де­ба­ты во­круг это­го про­из­ве­де­ния: пра­вые де­пу­та­ты с пе­ной у рта упре­ка­ли Бай­кур­та в ис­ка­же­нии дейст­ви­тель­нос­ти, ко­то­рую он яко­бы пло­хо зна­ет, в по­пра­нии на­цио­наль­но­го до­сто­инст­ва. Фа­кир Бай­курт так отве­чал на по­доб­ные на­пад­ки: «На­хо­дят­ся та­кие ум­ни­ки, ко­то­рые пы­та­ют­ся ли­шить на­ше ис­кус­ст­во са­мо­го воз­ду­ха, ко­то­рым оно ды­шит, пы­та­ют­ся за­сло­нить солн­це прав­ды. Да­бы под­чи­нить ху­дож­ни­ка сво­им ин­те­ре­сам, они при­бе­га­ют к все­воз­мож­ным ре­прес­си­ям. Но ни­ка­кой чест­ный ху­дож­ник не пой­дет на при­служ­ни­чест­во!»