Как известно, эрсари, населявшие плодородные оазисы Лебаба, жили оседло, обрабатывали землю, не оставляя, как и все туркмены, скотоводства. Ханы (впоследствии эмиры) Бухары издавна сумели довольно прочно утвердить свою власть над многолюдным племенем, в частности тем, что подкупили, задарили, возвели в чины многих представителей родо-племенной, феодализирущейся верхушки, тогда как масса народа всегда питала к бухарской власти враждебность, которая неоднократно прорывалась открытым возмущением. Масса эта состояла из бедняков, лишившихся земли и скота, еще бывших рабов, тоже, как правило, неимущих, а также довольно многочисленного среднего слоя – тех, кто жил своим трудом и обладал сравнительным достатком. К такому слою, очевидно, и принадлежала семья, в которой родился и вырос будущий поэт. При рождении, как считают преданию, в 1775 году ему дали имя Сеидназар. Место рождения будущего поэта — небольшой аул Ламба, вблизи Карабскаула, крупного селения на правом берегу Амударьи, приблизительно на равном расстоянии между городами Керки на юге и Чарджуем на севере. Отца мальчика звали Хабиб-ходжа, мать — Говхершад. У Сеидназара был брат Мяти, сестры Оразбахт, Карры, Оразбиби: все их имена встречаются в стихах. Некоторые исследователи называют еще одну сестру поэта — Донди, очевидно младшую: говорится, что в нее был влюблен и безуспешно сватал за себя Зелили, младший современник и друг Сеиди. Одно из стихотворений Зелили («Пойдем») как будто подтверждает такую версию: в нем Зелили приглашает своего друга навестить юную Донди. В стихотворении не говорится, однако, что Донди и Сеиди — сестра и брат, в стихах самого Сеиди она не упомянута ни разу. Не позволяет же принять версию «Донди — сестра Сеиди» тот факт, что Зелили, как явствует из многих его стихов страстно влюбленный в эту девушку, не смог, вопреки своему горячему желанию, на ней жениться из-за несогласия родителей (о чем говорят предания). Наверняка такого не произошло бы, будь Донди в самом деле родной сестрой Сеиди — его близкого друга. Вопрос этот нельзя, однако, считать выясненным до конца.
В детстве он учится в аульном мектебе. Позже, влекомый рано пробудившейся жаждой знаний, поступает в медресе, сперва неподалеку — в Халаче. Впоследствии Сеиди сменил несколько медресе, в частности провел не один год в Хиве и Бухаре. Скорее всего, в Хивинском ханстве, где всегда бывало много выходцев с гокленского «юга», он встретил юношу, который стал его другом, невзирая на разницу в возрасте, и впоследствии прославился как поэт под именем Зелили.
Личная жизнь Сеиди складывалась трудно и в конечном итоге несчастливо.
Завершив ученье (впоследствии, как и у многих, дополненное самообразованием), Сеиди возвратился на родину, обзавелся семьей, женившись на сверстнице-односельчанке по имени Хатиджа, которую горячо любил и которой посвятил немало проникновенных строк в своих стихах. Сперва у супругов родились сыновья, Бек-Назар и Сахиб-Назар, однако оба умерли в детском возрасте. Позже было еще двое сыновей, Мир-Хайдар и Мир-Эсен, которые с родителями разделили изгнание на Гурген уже в 20-е годы ХIХ столетия. Сохранились поэтические диалоги Сеиди с Мир-Эсеном, — очевидно, последний из детского возраста уже вышел. Обоих этих сыновей, однако, тоже постигли сперва болезнь, потом смерть. Вскоре после этого скончалась Хатиджа. Поэт, уже в летах, остался с малолетними дочерьми, их звали Патма и Зохре, и решил создать новую семью. Ему указали на жившую в Бахардене, на западе Ахала, неподалеку от тех мест, где поэт в то время обосновался, молодую вдову по имени Шемшат; ей тоже посвящены пылкие стихи. Женитьба состоялась, брак оказался счастливым во всех отношениях: Шемшат вполне заменила девочкам мать. Но и дочери вскоре умерли. Таким образом, потомства у Сеиди не осталось — это можно считать доказанным, ибо в подобных вопросах предания точны, а хранители их щепетильны.
Средства на жизнь поэт добывал крестьянским трудом, как рассказывают и как он сам свидетельствует в стихотворении «Прощайте ныне»: «Я здесь работал кетменем, платил и дани, хараджи. Хлеб зарабатывал трудом». Наряду с этим он, очевидно, весьма рано выдвинулся среди односельчан, а затем и снискал славу по всему Лебабу, как человек глубоких, разносторонних знаний. Они сочетались в его натуре со многими дарованиями. Прежде всего – поэтическим: уже в молодые годы Сеиди слагал звучные, пронизанные мыслью и чувством стихи, которые сразу привлекли внимание современников. К тому же поэт зарекомендовал себя одаренными бахши – певцом-сказителем, а без этого персонажа, по традиции, не обходилось ни одно сколько-нибудь значительное событие в жизни общины.
Авторитет среди соплеменников Сеиди снискал и на другом поприще. Он проявил горячий интерес ко всему, что составляло сущность военного дела в его время. Политическая обстановка в эмирате и особенно на Лебабе, его окраине, неизменно оставалась неустойчивой и тревожной – оружие всегда следовало держать наготове и навыки владения им совершенствовать неустанно. Проявив себя на поле брани, Сеиди, очевидно, получил право претендовать на роль военачальника – и тут оказался на высоте, так что «сердар» сделалось его обычным наименованием («Я – сердар отважных», — говорит он о себе в стихотворении «Храбрецы»). Предание свидетельствует, а стихи подтверждают, что он, должно быть в связи с внешнеполитическими событиями, возможно во главе воинов, выступавших на подмогу братским племенам, не однажды побывал в разных концах туркменской земли и за е пределами, где завязал дружеские связи, зарекомендовав себя с самой лучшей стороны.
