Гордость алжирской литературы

Имен­но так на­зы­ва­ют ал­жир­ско­го пи­са­те­ля и по­эта Ма­ле­ка Хад­да­да (05.07.1927 – 02.06.1978 гг.). На­ря­ду с ал­жир­ским пи­са­те­ля­ми Му­лу­дом Фе­ра­у­ном, Му­хам­ме­дом Ди­бом, Му­лу­дом Мам­ме­ри и Ка­те­бом Яси­ном счи­та­ет­ся ос­но­во­по­лож­ни­ком со­вре­мен­ной ал­жир­ской ли­те­ра­ту­ры.

Ма­лек Хад­дад, как и ука­зан­ные вы­ше де­я­те­ли ли­те­ра­ту­ры пи­сал по-фран­цуз­ски, так как дру­гой аль­тер­на­ти­вы у них не бы­ло. Со­вре­мен­ное об­ра­зо­ва­ние в ко­ло­ни­аль­ном Ал­жи­ре мог­ло быть по­лу­че­но в ев­ро­пей­ской шко­ле, где уро­ки ве­лись на язы­ке мет­ро­по­лии.

Пусть на фран­цуз­ском язы­ке, но они до­нес­ли до все­го ми­ра прав­ду об Ал­жи­ре, не «за­мор­ско­го де­пар­та­мен­та Фран­ции», а сво­ей Ро­ди­ны. «Мы пи­шем на фран­цуз­ском, но не по-фран­цуз­ски», — го­во­рил Ма­лек Хад­дад. Бо­лее то­го, пос­ле за­во­е­ва­ния не­за­ви­си­мос­ти Ал­жи­ром в 1962 го­ду Ма­лек Хад­дад дол­гое вре­мя не пуб­ли­ку­ет свое твор­чест­во, счи­тая, что не­пра­виль­но про­дол­жать пи­сать на язы­ке фран­цуз­ском в об­рет­шем не­за­ви­си­мость Ал­жи­ре. Как го­во­рил Ма­лек Хад­дад: «Но­вый мир все рав­но ро­дит­ся – все не­уря­ди­цы и не­у­ст­ройст­ва не по­ме­ха ему». Его сло­ва на­шли свое под­тверж­де­ние в по­бе­де Ал­жи­ра над ко­ло­ни­за­то­ра­ми.

Осо­бен­ность его твор­чест­ва – тра­гизм. Ге­рои его книг ча­ще гиб­нут, тер­пят не­уда­чу, ис­пы­ты­ва­ют му­чи­тель­ные со­мне­ния. Ха­рак­тер­но в этой свя­зи вы­ска­зы­ва­ние пи­са­те­ля: «Серд­це не вспо­ми­на­ет. Оно прос­то кро­во­то­чит». Сло­ва «Ро­ди­на» и «не­счастье» в твор­чест­ве Хад­да­да ста­ли си­но­ни­ма­ми. Та­ко­ва бы­ла ре­аль­ность тех тра­ги­чес­ких для Ал­жи­ра лет.

Ма­лек Хад­дад час­то пов­то­рял: «Го­во­рить – это в ко­неч­ном сче­те что-ни­будь за­щи­щать». В его слу­чае – это за­щи­та Ро­ди­ны. Но кре­дом, де­ви­зом его жиз­ни бы­ли по­ра­зи­тель­ные по сво­ей глу­би­не сло­ва: «Очень важ­но хоть в чем-то одо­леть вра­га и хоть что-то сде­лать для дру­зей».

Из по­э­ти­чес­ко­го на­сле­дия Ма­ле­ка Хад­да­да

Мне сни­лось…

Мне сни­лись при­ви­денья-ко­раб­ли

и го­род, где на ули­цах стрель­ба,

где по­хо­рон­ный звон мо­ей зем­ли

пред­смерт­ным по­том ка­тит­ся со лба.

Мне сни­лось: за­ды­ха­ет­ся Ал­жир,

от­чиз­на спо­ты­ка­ет­ся во тьме,

и кор­чит­ся от бо­ли, и дро­жит,

и это в серд­це, в па­мя­ти, во мне.

Я от рож­денья узник, я при­вык,

как в ка­ме­ре, где тя­нут­ся го­да,

ша­гать в тол­пе уг­рю­мо, на­пря­мик,

ды­шать, не за­ды­ха­ясь от сты­да.

Под­слу­ши­ваю ре­ку под мос­том

и с ней ве­ду нег­ром­кий диа­лог.

В ее вор­чанье, хму­ром и прос­том,

я раз­ли­чаю зов мо­их до­рог.

Ты, серд­це,— стран­ник по до­ро­гам сна,

по за­ко­ул­кам па­мя­ти, по злым

оте­лям, где тос­ка по­гру­же­на

в бес­сон­ни­цу, по га­ва­ням пу­с­тым.

Уви­жу день: ве­селья ка­ру­сель

на ро­ди­не и солн­ца жел­тиз­ну.

И ве­тер, при­ле­тев­ший на Дже­бель,

раз­го­нит боль и при­не­сет вес­ну.

Пе­ре­дыш­ка

Из бы­ли­нок люб­ви я по­эму спле­ту,

Слов­но ра­дуж­ный плащ для про­гул­ки ве­сен­ней.

Мы пой­дем по ро­си­с­тым по­ля­нам в цве­ту,

Брыз­нет ра­дост­ный вальс из-под кла­виш си­ре­ни.

Я ра­ди улыб­ки оста­вил ружье

На крат­кий срок пе­ре­дыш­ки.

Я по­ющей трос­тин­кой ружье за­ме­нил

На крат­кий срок пе­ре­дыш­ки.

Меж ту­гой те­ти­вой и ги­тар­ной стру­ной

Лан­ды­шу мес­то най­дет­ся.

Не­спрос­та по­дру­жил­ся я с со­ловь­ем:

Я сти­хи со­чи­няю, а он к ним — на­пев.

Мне хо­чет­ся, чтоб с вет­ром в лад мы пе­ли,

Я про не­го спою, он — про ме­ня.

От клад­би­ща ру­кой по­дать до ко­лы­бе­ли,

А эпо­пея—ли­ри­ке род­ня.

Мне под­ска­жут, я знаю,

Я знаю, что мне под­ска­жут

Единст­вен­но вер­ные сло­ва.

Я ус­тал от собст­вен­ных слов за­уряд­ных,

Жид­ких, как ко­фе,

Что ве­че­ром пьешь.

Мне под­ска­жут, я знаю,

Я знаю, что мне под­ска­жут:

Под­ска­жет на­род и его гнев,

На­род, чья ду­ша — слов­но те цве­ты,

Что рас­тут у под­ножья го­ры Ше­лия

Я спою для не­го, он — про ме­ня.

Да, му­зы­ка преж­де все­го,

Но по­ка я най­ду к ней сло­ва,

Пусть мой на­пев от­дох­нет

В те­ни апель­си­но­вой ро­щи.

Бес­смен­ный ча­со­вой

Бес­смен­ный ча­со­вой я жду ког­да мне ве­чер

Па­роль в стра­ну меч­ты чуть слыш­но на­зо­вет

А мо­жет эту грусть при­нес осен­ний ве­тер

И зав­траш­ний рас­свет шу­тя ее со­трет

Бес­смен­ный ча­со­вой на ру­бе­же раз­ду­мий

За ве­ре­ни­цею удач и не­удач

Огля­ды­ва­юсь я и в су­ме­реч­ном шу­ме

За по­ло­сой пес­ков га­зе­лий слы­шу плач

Бес­смен­ный ча­со­вой у стен бы­лых по­жа­рищ

Под гру­зом горь­ких слов и ме­лоч­ных обид

Я жду что про­ш­лое как дав­ний мой то­ва­рищ

При­дет и до ут­ра со мною по­си­дит

Бес­смен­ный ча­со­вой у вхо­да в бес­пре­дель­ный

По-дет­ски чи­с­тый мир сплош­ной го­лу­биз­ны

Я ду­маю о той что пес­ней ко­лы­бель­ной

Не­во­з­вра­ти­мые обе­ре­га­ла сны

Бес­смен­ный ча­со­вой я слы­шу в от­да­ленье

Та­инст­вен­ных ле­генд по­лу­за­бы­тый зов

Но чай­ки этих дюн по­верь­те толь­ко те­ни

Су­дов не­воль­ничь­их в об­рыв­ках па­ру­сов

Бес­смен­ный ча­со­вой один в кон­це пер­ро­на

Я жду что вы­рвав­шись из пле­на в ни­ку­да

Ог­ня­ми тус­клы­ми по­след­не­го ва­го­на

Мне дол­гий по­це­луй по­да­рят по­ез­да

Бес­смен­ный ча­со­вой я этой ночью звезд­ной

Блуж­дая по пес­кам долж­но быть не усну

Не ра­но ни­ког­да и ни­ког­да не позд­но

Гла­за­ми стран­ни­ка взгля­нуть на ти­ши­ну

Бес­смен­ный ча­со­вой смот­рю я в ночь и сла­док

Рум­ме­ля ти­хий плеск твер­дя­щий без кон­ца

О право­те тка­ча не­пов­то­ри­мых ра­дуг

И веч­ной право­те ус­та­ло­го жне­ца

Бес­смен­ный ча­со­вой я вос­кре­шаю сло­во

Тех дав­них дней ког­да бро­дил я пас­ту­хом

И верь­те или нет но этой ночью сно­ва

Маль­чиш­ка тот бо­сой ко мне сту­чал­ся в дом



Оставить ответ