Цена жизни

Си­рий­ский пи­са­тель Жорж Са­лем ро­дил­ся в 1933 го­ду в г. Ха­ле­бе. Окон­чил фи­ло­ло­ги­чес­кий фа­куль­тет Да­мас­ско­го уни­вер­си­те­та. Ра­бо­тал в Ми­нис­тер­ст­ве Куль­ту­ры и на­цио­на­ль­ной ори­ен­та­ции Си­рии. Ав­тор не­сколь­ких сбор­ни­ков рас­ска­зов: «Огонь под пеп­лом», «В из­гна­нии» и др. – и пьес: «От­тен­ки гре­ха», «Смерть». Пред­ла­га­е­мый вни­ма­нию чи­та­те­лей рас­сказ вхо­дит в сбор­ник «Са­мые бед­ные».

Це­на жиз­ни

Ами­на встре­во­жи­ло пе­ре­дан­ное рас­сыль­ным рас­по­ря­же­ние хо­зя­и­на мас­тер­ской явить­ся к не­му. Хо­тя тру­дит­ся Амин здесь уже дав­но, ему до­во­ди­лось край­не ред­ко ви­деть хо­зя­и­на, ко­то­ро­му до се­год­няш­не­го дня не бы­ло со­вер­шен­но ни­ка­ко­го де­ла до прос­то­го ра­бо­че­го. Вы­зов был яв­но свя­зан с не­дав­ней смертью Ке­ри­ма – его то­ва­ри­ща, опе­ра­то­ра со­сед­ней пе­чат­ной ма­ши­ны.

Вслед за ста­ри­ком рас­сыль­ным Амин под­нял­ся по кру­той лест­ни­це на вто­рой этаж. У од­ной из две­рей про­во­жа­тый сде­лал ему знак по­до­ждать, а сам с важ­ным ви­дом во­шел в нее, но тут же вы­гля­нул и жес­том при­гла­сил Ами­на в ка­би­нет.

В свет­лой прос­тор­ной ком­на­те бы­ло теп­ло и ти­хо. За боль­шим пись­мен­ным сто­лом вос­се­дал хо­зя­ин – Ра­иф-бек, а сле­ва от не­го сто­я­ли ди­рек­тор и юрист мас­тер­ской.

«Да по­мо­жет мне Ал­лах!» — мыс­лен­но ска­зал Амин и, сму­щен­но по­кло­нив­шись, при­вет­ст­во­вал на­чаль­ст­во:

— Доброе ут­ро!

— Доброе ут­ро, гос­по­дин Амин! – при­вет­ли­во улыб­нул­ся ему Ра­иф-бек. – Са­ди­тесь, по­жа­луй­ста!

Амин в рас­те­рян­нос­ти огля­дел­ся, не зная ку­да сесть – ведь не­на­ро­ком мож­но за­ма­рать стулья про­мас­лен­ной спе­цов­кой. Ди­рек­тор ука­зал ему на бли­жай­ший к сто­лу стул, и Амин, спо­ты­ка­ясь, на­пра­вил­ся к не­му.

Бро­сив на Ами­на при­сталь­ный взгляд, юрист сде­лал знак хо­зя­и­ну.

— Я вы­звал вас, — на­чал тот, — зная, что вы бы­ли друж­ны с на­шим сы­ном Ке­ри­мом, мир пра­ху его!

— Да, это так, мой гос­по­дин!

Раз­го­вор про­дол­жил юрист:

— Мы хо­тим по­про­сить вас пой­ти к семье Ке­ри­ма и объ­яс­нить его от­цу и же­не…

— Но, мой гос­по­дин…

— Мы, ко­неч­но, по­ни­ма­ем, что вам не­лег­ко…

— Я хо­чу ска­зать, что не мо­гу…

Тут в раз­го­вор вме­шал­ся ди­рек­тор:

— Как бы то ни бы­ло, но вы долж­ны схо­дить к ним и пе­ре­дать, что хо­зя­ин хо­чет по­го­во­рить с ни­ми.

— Что страш­но­го в том, что вы объ­яс­ни­те им си­ту­а­цию? – про­дол­жал юрист. Че­му быть, то­го не ми­но­вать, что слу­чи­лось, то­го уж не из­ме­нишь, умер­ше­го не вер­нешь. Пусть пра­виль­но нас пой­мут и ре­ша­ют, с этим де­лом на­до кон­чать. Гос­по­дин Ра­иф-бек ску­пить­ся не бу­дет. Вам из­вест­ны его щед­рость и ве­ли­ко­ду­шие, за ко­то­рые ра­бо­чие так лю­бят и ува­жа­ют его.

Ра­иф-бек со­глас­но кив­нул го­ло­вой.

По гла­зам ди­рек­то­ра Амин по­нял, что ауди­ен­ция окон­че­на, по­вер­нул­ся и не спе­ша вы­шел из ка­би­не­та. За­быв про ав­то­бус, по­ну­рив го­ло­ву, он на­пра­вил­ся пеш­ком к до­му умер­ше­го при­яте­ля, об­ду­мы­вая услы­шан­ное в ка­би­не­те хо­зя­и­на.

«Че­му быть, то­го не ми­но­вать». Вот, зна­чит, как все лег­ко и прос­то объ­яс­ня­ет­ся! И Ами­ну вспом­нил­ся ди­рек­тор, с без­раз­лич­ным ви­дом при­сут­ст­во­вав­ший при раз­го­во­ре, как буд­то все это его не ка­са­лось и он не ви­но­ват в смер­ти ра­бо­че­го.

— Мне что-то не­мо­жет­ся, Амин! – с не­де­лю на­зад по­жа­ло­вал­ся Ке­рим.

Амин не при­дал сло­вам то­ва­ри­ща ни­ка­ко­го зна­че­ния, счи­тая, что не­до­мо­га­ние – след­ст­вие ве­че­рин­ки.

— Мы не­пло­хо вче­ра по­ве­се­ли­лись, вот ты и ус­тал. Ло­жись се­год­ня по­рань­ше. Здо­ро­во бы­ло, прав­да?

За­ме­тив не­за­дол­го до обе­ден­но­го пе­ре­ры­ва, что Ке­рим весь в по­ту и не сле­дит за сво­ей пе­чат­ной ма­ши­ной, Амин встре­во­жил­ся и пред­ло­жил то­ва­ри­щу ос­та­но­вить ее не­мно­го пе­ре­дох­нуть. Тот по­сле­до­вал со­ве­ту и пос­ле ко­рот­ко­го от­ды­ха сно­ва при­нял­ся за ра­бо­ту.

На сле­ду­ю­щий день Ке­рим во­пре­ки сво­е­му пра­ви­лу опоз­дал на ра­бо­ту. Ли­цо его при­о­бре­ло стран­но зе­ле­но­ва­то-жел­тый от­те­нок.

— Я страш­но ус­тал, Амин, как буд­то взо­брал­ся с тя­же­лым гру­зом на вы­со­кую го­ру…

По­че­му Амин сра­зу не воз­ра­зил юрис­ту?! Ис­пу­гал­ся, что ли, уви­дев всех вмес­те: хо­зя­и­на, ди­рек­то­ра и юрис­та? Не­уже­ли, дей­ст­ви­тель­но, все слу­чив­ше­е­ся столь уж не­зна­чи­тель­но, как они пред­став­ля­ют?!

Ча­сов в де­сять, еле дер­жась на но­гах, Ке­рим по­до­шел к Ами­ну и, дер­жась за его пле­чо, при­знал­ся:

— Боль­ше нет сил.

Амин по­слал под­руч­но­го к ди­рек­то­ру ска­зать, что Ке­ри­му ста­но­вит­ся все ху­же и ху­же.

Ког­да по­явил­ся не­до­воль­ный ди­рек­тор, Амин по­тре­бо­вал:

— Мой то­ва­рищ ра­бо­тать не мо­жет, его на­до сроч­но по­ка­зать вра­чу!

Сви­ре­по гля­дя на Ами­на, ди­рек­тор по­жал пле­ча­ми:

— Это не­воз­мож­но! По до­го­во­ру мы долж­ны за­кон­чить пе­ча­та­ние си­га­рет­ных эти­ке­ток до обе­да, что­бы обес­пе­чить бес­пе­ре­бой­ную ра­бо­ту дру­гих.

Ке­рим вы­пил ста­кан чая и вер­нул­ся к сво­ей ма­ши­не, а Амин за­ду­мал­ся над сло­ва­ми ди­рек­то­ра: ведь его «не­воз­мож­но!» озна­ча­ло «на­до под­чи­нять­ся!». Сколь­ко уже ра­бо­чих об­ра­ща­лось к вра­чу мас­тер­ской, и ни­кто из них не по­лу­чил ни­ка­кой по­мо­щи. Яс­но, что врач блю­дет ин­те­ре­сы хо­зя­и­на, вы­пол­няя ука­за­ния ди­рек­то­ра.

Пос­ле по­лу­дня, ког­да у Ке­ри­ма уси­ли­лись бо­ли и за­кру­жи­лась го­ло­ва, он сам по­шел к ди­рек­то­ру и ска­зал:

— Я не мо­гу ра­бо­тать.

— Ну что рас­кап­риз­ни­чал­ся, как ре­бе­нок?! Ни­че­го с то­бой не слу­чит­ся, по­тер­пишь до кон­ца сме­ны, — вски­пел ди­рек­тор и угро­жа­ю­ще до­ба­вил: — Бро­сишь сей­час ра­бо­ту – счи­тай се­бя уво­лен­ным!

Ке­рим, стоя у сво­ей ма­ши­ны, вы­гля­дел не луч­ше, чем рас­пя­тый на крес­те. По окон­ча­нии ра­бо­ты Амин был вы­нуж­ден с по­мощью рас­сыль­но­го от­нес­ти Ке­ри­ма в ма­ши­ну – ид­ти сам он не уже не мог.

«Раз уж так слу­чи­лось».

При­ехав­ший к Ке­ри­му на дом врач кон­ста­ти­ро­вал смерть от ост­ро­го от­рав­ле­ния…

Тут Амин не удер­жал­ся и гром­ко вос­клик­нул:

— О, гос­по­ди! Ведь его еще мож­но бы­ло спас­ти, ос­мот­ри его врач ут­ром!

И сно­ва пе­ред его мыс­лен­ным взо­ром гроб с те­лом дру­га, а в ушах вновь раз­да­ет­ся стук мо­лот­ка, вго­ня­ю­ще­го в крыш­ку по­след­ний гвоздь. При вос­по­ми­на­нии об этом на гла­за Ами­на на­вер­ну­лись сле­зы, че­го с ним ни­ког­да не слу­ча­лось. Стук мо­лот­ка был столь ужа­сен, что да­же за­глу­шал боль, вы­зван­ную ут­ра­той дру­га.

В мас­тер­скую Амин воз­вра­щал­ся с же­ной Ке­ри­ма – ма­лень­кой не­взрач­ной жен­щи­ной и его от­цом – еще креп­ким, энер­гич­ным ста­ри­ком. Сна­ча­ла они шли мол­ча, но вско­ре Абу Ке­рим гром­ко, как бы рас­суж­дая сам с со­бой, за­го­во­рил:

— Это – на­сто­я­щее пре­ступ­ле­ние, и са­мое гнус­ное! Вот хо­зя­ин и зо­вет нас, что­бы за­мять де­ло.

Рас­па­ля­ясь, ста­рик го­во­рил все гром­че:

— Ула­дить его мож­но бы­ло бы, лишь под­няв Ке­ри­ма из мо­ги­лы. Они – убий­цы! Если бы сы­на от­пра­ви­ли до­мой и при­сла­ли вра­ча, он не умер бы – на вся­кую бо­лезнь есть ле­кар­ст­во.

— Ко­неч­но, кто ж они, как не пре­ступ­ни­ки! – под­твер­дил Амин. – Ме­сяц на­зад один из ра­бо­чих за­бо­лел и об­ра­тил­ся к на­ше­му вра­чу, а ди­рек­тор в это вре­мя по­зво­нил то­му по те­ле­фо­ну и ве­лел не осво­бож­дать боль­но­го от ра­бо­ты. Вот так!

— При­ду­шить бы это­го га­да! Как ты ду­ма­ешь, — спро­сил Абу Ке­рим не­вест­ку, — мо­жет, все-та­ки по­дать на них в суд и ото­мстить за сы­на?

Го­то­вая раз­ры­дать­ся жен­щи­на по­ка­ча­ла го­ло­вой:

— Для су­да нуж­ны боль­шие день­ги. Что с на­ми бу­дет, если мы про­иг­ра­ем де­ло?!

— Но спра­вед­ли­вость на на­шей сто­ро­не – в этом же нет со­мне­ния!

— Пра­во, спра­вед­ли­вость?! Для дру­гих это со­всем не так яс­но, как для нас!

— Ос­те­ре­гай­тесь на­ше­го юрис­та,- упав­шим го­ло­сом пре­дуп­ре­дил сво­их спут­ни­ков Амин. – Он уме­ет бол­тать и уго­ва­ри­вать. Ска­жет, что это не пер­вый и не по­след­ний слу­чай в мас­тер­ской. Гнус­но все.

— Ну, ме­ня-то сло­ва­ми не прой­мешь! – успо­ко­ил его Абу Ке­рим. – Вы­стою, во что бы то ни ста­ло!

— Да по­мо­жет те­бе Ал­лах, дя­дюш­ка! Но к на­ше­му мне­нию они так же рав­но­душ­ны, как и к смер­ти Ке­ри­ма!

Амин и сле­дом за ним Абу Ке­рим и его не­вест­ка под­ня­лись по лест­ни­це и во­шли в ка­би­нет, где ста­рик оша­ра­шил на­хо­див­ших­ся там гро­мо­по­доб­ным «Да?!»

Пер­вым за­го­во­рил юрист.

— На все, что слу­ча­ет­ся, во­ля Ал­ла­ха! Мы при­гла­си­ли вас, что­бы по­кон­чить с этим де­лом. Ра­иф-бек хо­чет вы­пла­тить вам щед­рую ком­пен­са­цию за умер­ше­го, при усло­вии, что вы не бу­де­те об­ра­щать­ся в суд.

— О ка­кой ком­пен­са­ции идет речь? – рез­ко спро­сил Абу Ке­рим.

От­ве­тил ему ди­рек­тор:

— Я вы­пла­чу вам ком­пен­са­цию за все то вре­мя, что Ке­рим про­ра­бо­тал в на­шей мас­тер­ской, до­ба­вив к этой сум­ме еще две ты­ся­чи лир, а кро­ме то­го, бе­ру обя­за­тель­ст­во опла­тить уче­бу его де­тей.

— А я не от­ка­жусь от ис­ка, да­же если вы пред­ло­жи­те мне ва­шу мас­тер­скую! По­че­му сы­на не ос­мот­рел врач, ведь его мож­но бы­ло вы­ле­чить?! Смерть Ке­ри­ма – на со­вес­ти ди­рек­то­ра, это его грех, ко­то­рый я ему ни­ког­да не про­шу!

— Че­му быть, то­го не ми­но­вать, и ни­че­го уже не из­ме­нишь. Об­ра­ще­ние в суд ма­ло что вам даст, — вме­шал­ся в раз­го­вор юрист.

— И все-та­ки я бу­ду до­би­вать­ся спра­вед­ли­вос­ти, ра­ди че­го го­тов от­дать все, что имею, а не хва­тит это­го – за­ле­зу в дол­ги. Ва­шу мас­тер­скую на­до за­крыть, а ди­рек­то­ра по­са­дить за ре­шет­ку. Я по­тре­бую вы­рыть те­ло сы­на из мо­ги­лы, по­тре­бую вскры­тия.

И Абу Ке­рим по­вер­нул­ся к не­вест­ке:

— Не так ли, дочь моя?

— Так, — кив­ком под­твер­ди­ла жен­щи­на.

***

Че­рез два дня пос­ле это­го вдо­ва по­про­си­ла Ами­на схо­дить с нею к Ра­иф-бе­ку и юрис­ту.

— Вы что, из­ме­ни­ли свое ре­ше­ние? – уди­вил­ся он.

— Я хо­чу из­ба­вить сво­их де­тей от учас­ти их от­ца, — вол­ну­ясь, ска­за­ла жен­щи­на. – Хо­чу, что­бы они учи­лись. Ведь как бы я не би­лась, а осу­щест­вить меч­ту Ке­ри­ма не смо­гу.

И вдо­ва раз­ры­да­лась. Не­мно­го успо­ко­ив­шись, она про­дол­жа­ла:

— Ке­рим го­во­рил мне: «Бу­дем эко­но­мить на всем, но на­ши де­ти долж­ны учить­ся. Умей я чи­тать и пи­сать, за­ра­ба­ты­вал бы на­мно­го боль­ше, да и ра­бо­та у ме­ня бы­ла бы со­всем дру­гая. Я го­тов сво­ей жизнью за­пла­тить за уче­бу де­тей». Вот я и хо­чу осу­щест­вить меч­ту Ке­ри­ма.

По­мол­чав, бед­няж­ка по­про­си­ла Ами­на:

— Не пре­зи­рай ме­ня, по­жа­луй­ста, за то, что я от­ка­зы­ва­юсь от су­деб­но­го ис­ка – у ме­ня нет ино­го вы­хо­да.

— И твой све­кор со­гла­сен на это?! – по­ин­те­ре­со­вал­ся Амин.

— Я его очень дол­го уго­ва­ри­ва­ла и все-та­ки убе­ди­ла.

«Вы­хо­дит, — по­ду­мал Амин,- если по­доб­ное слу­чит­ся со мною или с кем-ли­бо из мо­их то­ва­ри­щей, то все за­вер­шит­ся та­ким же вот об­ра­зом, так при­ми­тив­но прос­то: бол­тов­ня юрис­та, не­мно­го де­нег, обе­ща­ние учить де­тей – и все?!»

— На ва­шем со свек­ром мес­те, — ска­зал Амин вдо­ве, — я ни­ког­да не по­ме­нял бы жизнь Ке­ри­ма на гро­ши. Наш хо­зя­ин уве­рен, что все про­да­ет­ся и по­ку­па­ет­ся – жизнь че­ло­ве­ка, его счастье, бла­го­по­лу­чие семьи. И вы укре­пи­ли его в этой уве­рен­нос­ти. Не­льзя бы­ло от­сту­пать, не­льзя до­пус­кать, что­бы Ке­рим по­гиб так, ни за что ни про что!

Но вдо­ва, за­спе­шив ко вхо­ду в мас­тер­скую, с болью в го­ло­се бро­си­ла Ами­ну:

— Ты пре­уве­ли­чи­ва­ешь це­ну че­ло­ве­чес­кой жиз­ни!