Царь-отшельник

Мне по­ве­да­ли, что в ле­су сре­ди гор жи­вет в уеди­не­нии мо­ло­дой муж­чи­на, ко­то­рый ког­да-то был ца­рем об­шир­ной стра­ны за пре­де­ла­ми Дву­речья. Рас­ска­за­ли так­же, что по собст­вен­ной во­ле оста­вил он трон и зем­лю со­ей сла­вы и по­се­лил­ся в ди­ком краю.

«Я ра­зы­щу это­го че­ло­ве­ка и узнаю его со­кро­вен­ную тай­ну, — ре­шил я, — ибо тот, кто от­ка­зы­ва­ет­ся от цар­ской влас­ти, бо­лее ве­лик, не­же­ли са­ма эта власть».

В тот же день я от­пра­вил­ся в лес, ко­то­рый стал ему при­ста­ни­щем. И я на­шел его си­дя­щим под бе­лым ки­па­ри­сом с по­со­хом в ру­ке, слов­но то был ски­петр. И я при­вет­ст­во­вал его так, как если бы пре­до мной был царь.

Он по­вер­нул­ся ко мне и крот­ко мол­вил:

— Что при­ве­ло те­бя в этот лес, ис­пол­нен­ный ти­ши и по­коя? Ищешь ли ты под сенью зе­ле­ни свое по­те­рян­ное «я» или в су­мер­ках дер­жишь путь к се­бе до­мой?

— Я ис­кал лишь те­бя, — отве­чал я. – Ис­кал, что­бы узнать о при­чи­нах, по­бу­див­ших те­бя пред­по­честь лес цар­ст­ву.

— Ис­то­рия моя ко­рот­ка, — ска­зал он, — прос­то я вне­зап­но про­зрел. Слу­чи­лось это так: си­дел я как-то во двор­це у ок­на, вы­хо­див­ше­го в сад, где про­гу­ли­ва­лись мой при­двор­ный со­вет­ник и чу­же­зем­ный по­слан­ник. Ког­да они при­бли­зи­лись к ок­ну, я услы­шал, как со­вет­ник го­во­рит о се­бе сле­ду­ю­щее: «Я во всем по­хож на ца­ря; я жа­ден до креп­ко­го ви­на и па­док до вся­чес­ких азарт­ных игр. И у ме­ня, как у вла­ды­ки мо­е­го, — гроз­ный нрав». Пос­ле этих слов они скры­лись сре­ди де­ревь­ев. Од­на­ко ско­ро во­ро­ти­лись, и на сей раз при­двор­ный со­вет­ник го­во­рил обо мне: «Вла­ды­ка мой, царь, во всем по­хож на ме­ня: та­кой же ис­кус­ный стре­лок, так же, как я, лю­бит му­зы­ку и со­вер­ша­ет омо­ве­ние триж­ды на дню».

По­мед­лив мгно­венье, мо­ло­дой че­ло­век до­ба­вил:

— На ис­хо­де то­го же дня я по­ки­нул дво­рец, взяв с со­бой толь­ко свое платье; ибо не по­жа­лел даль­ше по­ве­ле­вать те­ми, кто при­сва­ива­ет се­бе мои по­ро­ки, а мне при­пи­сы­ва­ет свои добро­де­те­ли.

— Пра­во, ди­ву да­юсь, — ска­зал я, — что за стран­ная ис­то­рия!

— Ни­чуть, мой друг, — воз­ра­зил он, — ты по­сту­чал­ся в во­ро­та мо­е­го мол­ча­ния и вос­при­нял толь­ко су­щий пус­тяк. Ибо кто не пред­по­чел бы цар­ст­ву – лес, где не­пре­стан­но по­ют и пля­шут вре­ме­на го­да? Мно­гие от­да­ли цар­ст­во за мень­шее, чем уеди­не­ние и сла­дост­ный со­юз с оди­но­чест­вом. Не­ис­чис­ли­мы ор­лы, что спус­ка­ют­ся с под­не­бесья жить с кро­та­ми, да­бы про­ник­нуть в тай­ны зем­ли. Есть та­кие, кто от­ка­зы­ва­ет­ся от цар­ст­ва меч­та­ний, да­бы не ка­зать­ся да­ле­ки­ми от то­го, кто не уме­ет меч­тать. А так­же и та­кие кто от­ка­зы­ва­ет­ся от цар­ст­ва на­го­ты и при­кры­ва­ет свои ду­ши, да­бы не усты­дить дру­гих ви­дом не­при­кры­той прав­ды и об­на­жен­ной кра­со­ты. И все же ве­ли­чай­ший из всех ни тот, кто от­ре­ка­ет­ся от цар­ст­ва скор­би, да­бы не вы­гля­деть над­мен­ным и тще­слав­ным.

За­тем он под­нял­ся, опер­шись на по­сох, и ска­зал:

— Сту­пай те­перь в боль­шой го­род, сядь у его во­рот и сле­ди за все­ми, кто вхо­дит и вы­хо­дит об­рат­но. Уви­дишь, встре­тит­ся те­бе тот, кто, хо­тя ро­дил­ся ца­рем, пре­бы­ва­ет без цар­ст­ва; и тот, кто, хо­тя под­не­во­лен во пло­ти, влас­ти­те­лен в ду­хе – хо­тя ни ему, ни под­дан­ным его это не­вдо­мек; а так­же и тот, кто, хо­тя и ка­жет­ся, что власт­ву­ет, в дейст­ви­тель­нос­ти раб сво­их собст­вен­ных ра­бов.

С эти­ми сло­ва­ми он улыб­нул­ся мне, и ты­сячью зорь осве­ти­лись его ус­та. За­тем он по­вер­нул­ся и ушел в глубь ле­са.

А я, как он мне на­ка­зы­вал, во­ро­тил­ся в го­род и, сев у во­рот, стал на­блю­дать за про­хо­жи­ми. И с то­го дня во мно­жест­ве я ви­дел ца­рей, чьи те­ни сколь­зи­ли по мне, и ни­чтож­ны чис­лом бы­ли под­дан­ные, по ко­то­рым сколь­зи­ла моя тень.

Из твор­чест­ва Ха­ли­ля Дже­бра­на Ха­ли­ля