Аль-Харири

Абу Му­хам­мед аль-Ка­сим ибн Али аль-Ха­ри­ри (1054—1122), из­вест­ный так­же под име­нем аль-Бас­ри, яв­ля­ет­ся од­ним из круп­ней­ших пи­са­те­лей араб­ско­го сред­не­ве­ковья. Он ро­дил­ся близ ме­со­по­там­ско­го го­ро­да Бас­ры в семье бо­га­то­го тор­гов­ца шел­ком и зем­лев­ла­дель­ца. По­лу­чив хо­ро­шее гу­ма­ни­тар­ное об­ра­зо­ва­ние, аль-Ха­ри­ри ра­но стал пи­сать, увле­ка­ясь преж­де все­го грам­ма­ти­кой и лек­си­кой ли­те­ра­тур­но­го араб­ско­го язы­ка.

С целью углуб­ле­ния сво­их зна­ний в араб­ской фи­ло­ло­гии он на дол­гое вре­мя по­се­лил­ся сре­ди бе­ду­и­нов, счи­тав­ших­ся в то вре­мя хра­ни­те­ля­ми «не­ис­пор­чен­но­го» араб­ско­го язы­ка — язы­ка до ис­лам­ской по­э­зии и Ко­ра­на.От­лич­ный сти­лист и зна­ток язы­ка, аль-Ха­ри­ри со­здал не­сколь­ко фи­ло­ло­ги­чес­ких трак­та­тов, в ко­то­рых вы­сту­пал про­тив упо­треб­ле­ния ли­те­ра­то­ра­ми слов и грам­ма­ти­чес­ких форм, ха­рак­тер­ных для раз­го­вор­но­го язы­ка. Пе­ру аль-Ха­ри­ри при­над­ле­жат так­же ди­ван сти­хов и сбор­ник по­сла­ний (ра­са­ил). На­ибо­лее из­вест­ны по­сла­ния «Си­ния» и «Ши­ния», ис­кус­но со­став­лен­ные из слов, каж­дое из ко­то­рых вклю­ча­ет бук­вы «син» и «шин». Но наиболь­шую из­вест­ность аль-Ха­ри­ри при­нес его за­ме­ча­тель­ный цикл плу­тов­ских но­велл — так на­зы­ва­е­мых ма­кам. Ма­ка­мы — жанр свое­об­раз­ный. Они со­еди­ня­ют в се­бе свой­ст­ва сти­хов и про­зы, изыс­кан­но укра­шен­ной ли­те­ра­ту­ры и жи­вой ре­чи; уче­ный спор со­сед­ст­ву­ет в них с рас­ска­зом о лов­кой плу­тов­ской про­дел­ке, ду­шес­па­си­тель­ная про­по­ведь — с фри­воль­ным анек­до­том, на­зи­да­тель­ные рас­суж­де­ния — со злой са­ти­рой, от­кро­вен­но услов­ная ком­по­зи­ция — с до­сто­вер­ным от­ра­же­ни­ем черт ре­аль­ной жиз­ни. Сло­во «ма­ка­ма» су­щест­ву­ет в араб­ском язы­ке с древ­ней­ших вре­мен и зна­чит бук­валь­но «мес­то сто­я­ния». Пер­во­на­чаль­но этим сло­вом обо­зна­ча­лось мес­то со­бра­ния пле­ме­ни, по­том зна­че­ние его ста­ло рас­ши­рять­ся и бы­ло пе­ре­не­се­но уже на са­мо со­бра­ние, а в даль­ней­шем и на бе­се­ды, ко­то­рые в этом со­бра­нии ве­лись. Обы­чай ве­чер­ней бе­се­ды на при­ва­ле у кост­ра, воз­ник­ший в ко­че­вой бе­ду­ин­ской сре­де, утвер­дил­ся впо­след­ст­вии и сре­ди той час­ти на­се­ле­ния ха­ли­фа­та, ко­то­рое пе­ре­шло к осед­лос­ти, про­ник и в при­двор­ный круг.

Ког­да мы чи­та­ем в сказ­ках «Ты­ся­чи и од­ной но­чи» о ток, как Ха­рун ар-Ра­шид, стра­дая бес­сон­ни­цей, при­зы­вал ко­го-ни­будь из обыч­ных сво­их со­тра­пез­ни­ков и тот, что­бы ско­ро­тать ночь, рас­ска­зы­вал ха­ли­фу уди­ви­тель­ную ис­то­рию, это не прос­то стан­дарт­ный ска­зоч­ный за­чин, а от­ра­же­ние ре­аль­но­го бы­та: ана­ло­гич­ные упо­ми­на­ния мож­но най­ти и в араб­ских ис­то­ри­чес­ких хро­ни­ках. Там мы встре­ча­ем тер­мин «ма­ка­ма» как раз в при­ме­не­нии к бе­се­дам, ко­то­рые ве­ли ха­ли­фы со сво­и­ми при­бли­жен­ны­ми, а по­сколь­ку это бы­ли лю­ди по тог­даш­ним вре­ме­нам весь­ма об­ра­зо­ван­ные, бе­се­ды со­сто­я­ли не толь­ко в рас­ска­зы­ва­нии за­ни­ма­тель­ных ис­то­рий и анек­до­тов, но и в дис­кус­си­ях на бо­го­слов­ские, мо­раль­ные и фи­ло­ло­ги­чес­кие те­мы. Зна­ния, крас­но­ре­чие, ост­ро­умие, на­ход­чи­вость из­дав­на бы­ли в боль­шой чес­ти при дво­ре, и лю­ди не­иму­щие, но об­ра­зо­ван­ные мог­ли бла­го­да­ря этим ка­чест­вам сни­ски­вать се­бе про­пи­та­ние и у «по­ве­ли­те­ля пра­во­вер­ных», и у под­ра­жав­ших ему мел­ких фе­о­даль­ных вла­дык.

Та­ким об­ра­зо­ван­ным бед­ня­ком был и аль-Ха­ма­да­ни (969—1007), из­вест­ный так­же под про­зви­щем Ба­ди аз-За­ман (букв, «чу­до вре­ме­ни»),—ос­но­во­по­лож­ник ли­те­ра­тур­но­го жан­ра, по­лу­чив­ше­го на­зва­ние «ма­ка­ма». Его об­раз жиз­ни, его за­ня­тия, не­со­мнен­но, на­ло­жи­ли свой от­пе­ча­ток на спе­ци­фи­ку это­го но­во­го ви­да ли­те­ра­тур­но­го твор­чест­ва, ко­то­ро­му суж­де­на бы­ла в араб­ской ли­те­ра­ту­ре по­пу­ляр­ность и дол­гая жизнь: из­вест­но не ме­нее се­ми­де­ся­ти пи­са­те­лей, об­ра­щав­ших­ся к жан­ру ма­ка­мы; про­из­ве­де­ния в этом жан­ре со­чи­ня­лись да­же в на­ча­ле XX в. Ма­ка­мы во­шли в ли­те­ра­ту­ру и не­ко­то­рых дру­гих на­ро­дов Ближ­не­го Во­ето­ка, в част­нос­ти иран­скую и ев­рей­скую. Счи­та­ет­ся, что этот жанр по­вли­ял на воз­ник­но­ве­ние ев­ро­пей­ской  про­зы в XVI—XVII вв. Как пра­ви­ло, ма­ка­мы пи­са­лись риф­мо­ван­ной рит­ми­зо­ван­ной про­зой (садж) со встав­ны­ми сти­ха­ми. Каж­дый ав­тор со­зда­вал обыч­но цикл ма­кам, со­сто­яв­ший из не­сколь­ких де­сят­ков но­велл. Глав­ный ге­рой та­ко­го цик­ла — ост­ро­ум­ный бро­дя­га, ве­се­лый че­ло­век без опре­де­лен­ных за­ня­тий, лов­кий, без­за­бот­ный и вы­со­ко­об­ра­зо­ван­ный. Сво­и­ми ре­ча­ми он со­би­ра­ет во­круг се­бя лю­дей и, хо­ро­шо раз­би­ра­ясь в пси­хо­ло­гии слу­ша­те­лей, оча­ро­вы­ва­ет их сво­им крас­но­ре­чи­ем, лег­ко об­ма­ны­ва­ет и оби­ра­ет их. В каж­дой ма­ка­ме ге­рой по­яв­ля­ет­ся в но­вом го­ро­де, по на­зва­нию ко­то­ро­го она обыч­но и име­ну­ет­ся. Мес­то дей­ст­вия в ма­ка­ме —ча­ще все­го ры­нок, ме­четь, дом судьи, прос­то улич­ный пе­ре­крес­ток — сло­вом, мес­то, где мно­го на­ро­ду. По­вест­во­ва­ние ве­дет­ся от пер­во­го ли­ца. Рас­сказ­чик — один во всем цик­ле ма­кам. Обыч­но это ку­пец, ко­то­рый, стран­ст­вуя по го­ро­дам, встре­ча­ет глав­но­го ге­роя, каж­дый раз вы­сту­па­ю­ще­го в но­вом об­личье; иног­да рас­сказ­чик и сам ста­но­вит­ся жерт­вой про­де­лок плу­та. По ре­чи, по ма­не­рам рас­сказ­чик узна­ет про­хо­дим­ца и, уеди­нив­шись с ним, уко­ря­ет его. Тот обыч­но отве­ча­ет, ост­ро­ум­ным из­ре­че­ни­ем или сти­хот­во­ре­ни­ем, сло­жен­ным экс­пром­том, и по­ки­да­ет на­зой­ли­во­го мо­ра­лис­та, что­бы встре­тить­ся с ним сно­ва уже в сле­ду­ю­щей ма­ка­ме.