Посол Ислама в Медине

Од­наж­ды в ста­ро­дав­ние вре­ме­на из го­ро­да Мерв вы­еха­ли два пут­ни­ка. Стар­ше­го из них зва­ли Ах­мад, а млад­ший был его уче­ни­ком по име­ни За­ка­рия. Они на­прав­ля­лись в сто­ро­ну се­до­го Кас­пия, для то­го что­бы при­звать ди­ких ко­чев­ни­ков к ре­ли­гии Ал­ла­ха. Вот уже де­сять лет пу­те­шест­во­ва­ли они на чуж­би­не, стран­ст­вуя из го­ро­да в го­род, из од­ной стра­ны в дру­гую, пе­ре­се­кая мо­ря и пу­с­ты­ни, но­чуя, где при­дёт­ся – на го­лой зем­ле у скуд­но­го пас­ту­шес­ко­го кост­ра, или в тес­ном ка­ра­ван-са­рае, или в шум­ной чай­ха­не, сре­ди ле­жа­щих впо­вал­ку бед­ных лю­дей. Все де­сять лет пу­те­шест­вия этих всад­ни­ков бы­ли по­тра­че­ны не впус­тую, так как в каж­дом на­се­лен­ном пунк­те они при­зы­ва­ли лю­дей на путь ис­ти­ны, как это уже бы­ло ска­за­но вы­ше…

На сво­ём пу­ти пут­ни­ки при­со­еди­ни­лись к боль­шо­му ку­пе­чес­ко­му ка­ра­ва­ну. На­ко­нец, взо­ру пут­ни­ков пред­ста­ли тем­но-го­лу­бые очер­та­ния Кас­пий­ско­го мо­ря. Хрип­ло кри­ча­ли из­му­чен­ные жаж­дой и зно­ем ка­ра­ван­щи­ки, верб­лю­ды при­ба­ви­ли ша­гу: солн­це уже са­ди­лось, и на­до бы­ло спе­шить, что­бы во­вре­мя успеть до бли­жай­ше­го се­ле­ния. Хва­ла Ал­ла­ху, успе­ли во­вре­мя.

Се­ле­ние бы­ло не­боль­шое – дво­ров око­ло се­ми­де­ся­ти, как опре­де­лил про­ни­ца­тель­ный Ах­мад, оки­нув взгля­дом ве­се­лую зе­лень са­дов и ви­но­град­ни­ков, ка­жу­щи­ми­ся уди­ви­тель­ным чу­дом в этом пес­ча­ном ре­гио­не.

Ах­мад и За­ка­рия при­вя­за­ли сво­их верб­лю­дов к де­ре­ву у од­ной ма­лень­кой и бед­ной чай­ха­ны. Меж­ду тем хо­зя­ин чай­ха­ны, бой­кий и при­вет­ли­вый Ша­рип, уже раз­жи­гал кос­тер. Жа­лоб­но бле­я­ли ба­ра­ны, ко­то­рых уже по­та­щи­ли на убой. В чай­ха­не со­бра­лось мно­го лю­дей. Из­му­чен­ные от дол­го­го пу­ти по рас­ка­лен­ной пу­с­ты­ни лю­ди ра­до­ва­лись воз­мож­нос­ти от­дох­нуть в про­хлад­ной те­ни.

На­ко­нец один из мест­ных жи­те­лей об­ра­тил­ся к ка­ра­ван­щи­кам:

— Мир вам, о пут­ни­ки! Мы, жи­те­ли это­го се­ле­ния, про­сим рас­ска­зать нам что-ни­будь о зна­ме­ни­тых лю­дях на­шей ре­ли­гии.

Услы­шав эти сло­ва, взо­ры ка­ра­ван­щи­ков устре­ми­лись на по­жи­ло­го Ах­ма­да, как бы при­гла­шая его от­ве­тить на прось­бу сель­чан. Ах­мад за­ду­мал­ся не­сколь­ко ми­нут и ска­зал:

— Я рас­ска­жу вам уди­ви­тель­ную и прав­ди­вую ис­то­рию про спо­движ­ни­ка Про­ро­ка, ко­то­ро­го зва­ли Му’саб бин ‘Умайр аль-‘Аб­да­ри.

Услы­шав это имя, лю­ди, си­дя­щие в чай­ха­не, за­та­и­ли свое ды­ха­ние, буд­то на их пле­чи при­зем­ли­лись пти­цы.

«Од­наж­ды в Бла­го­сло­вен­ной Мек­ке жил юно­ша из очень бо­га­той и знат­ной семьи. У не­го бы­ли са­мая луч­шая и бо­га­тая одеж­да сре­ди мек­кан­ской мо­ло­де­жи. Его миск был на­столь­ко до­ро­гой, что мек­кан­цы по это­му за­па­ху узна­ва­ли, что здесь не­дав­но про­хо­дил Му’саб бин ‘Умайр.

В это вре­мя в Мек­ке наш лю­би­мый По­слан­ник Ал­ла­ха при­зы­вал лю­дей к ис­ла­му. И на его при­зыв от­ве­тил Му’саб бин ‘Умайр, ко­то­рый был очень по­хож внеш­ностью на Про­ро­ка. Пос­ле при­ня­тия ис­ла­ма он не­ко­то­рое вре­мя скры­вал это от род­ных. Но род­ные всё же узна­ли об этом и дер­жа­ли его под до­маш­ним арес­том. Поз­же они ли­ши­ли его пра­ва на­сле­до­ва­ния и из­гна­ли из до­ма, не дав ему ни­ка­ких средств су­щест­во­ва­ния. Спа­са­ясь от го­не­ний, он не­ко­то­рое вре­мя про­вел в Эфи­о­пии. Но ско­ро слу­чи­лось не­что, что по­зво­ли­ло, по во­ле Ал­ла­ха, впи­сать имя Му’са­ба бин ‘Умай­ра в ис­то­рию ис­ла­ма, как од­но­го из его луч­ших пред­ста­ви­те­лей…

Од­наж­ды июль­ской ночью 620 го­да, Про­рок вы­шел вмес­те с Абу Бак­ром и ‘Али и при­шел сто­ян­кам жи­те­лей Йас­ри­ба, ко­то­рые при­еха­ли в Мек­ку с на­ме­ре­ни­ем со­вер­шить хадж. Их бы­ло шесть че­ло­век. Жи­те­ли Йас­ри­ба час­то слы­ша­ли от иуде­ев, ко­то­рые жи­ли в их го­ро­де, что в это вре­мя к лю­дям бу­дет на­прав­лен один из про­ро­ков. Кро­ме то­го, иудеи го­во­ри­ли: "Уже ско­ро он по­явит­ся, а мы по­сле­ду­ем за ним и вмес­те с ним истре­бим вас, как бы­ли истреб­ле­ны на­ро­ды про­ш­ло­го".

По­дой­дя к ним, Про­рок спро­сил: "Кто вы?". Они от­ве­ти­ли: "Мы из пле­ме­ни хаз­радж". Про­рок спро­сил: "Вы из чис­ла со­юз­ни­ков иуде­ев?". Они от­ве­ти­ли: "Да". Про­рок пред­ло­жил: "Не при­ся­де­те ли вы, что­бы я по­го­во­рил с ва­ми? ". Они ска­за­ли: "Да", и се­ли вмес­те с ним. Пос­ле это­го он объ­яс­нил этим лю­дям, в чем со­сто­ит суть ис­ла­ма и его при­зы­ва, при­звал их к Все­мо­гу­ще­му и Ве­ли­ко­му Ал­ла­ху и про­чи­тал им не­ко­то­рые ая­ты Ко­ра­на. Вы­слу­шав его, они ста­ли го­во­рить друг дру­гу: "О лю­ди, кля­нём­ся Ал­ла­хом, вы зна­е­те, что это и есть тот про­рок, ко­то­рым угро­жа­ли нам иудеи, так не до­пус­ти­те же, что­бы они опе­ре­ди­ли вас, по­спе­ши­те от­ве­тить на его при­зыв и при­ми­те ис­лам!".

Они от­но­си­лись к чис­лу здра­во­мыс­ля­щих жи­те­лей Йас­ри­ба, обес­си­лен­ных толь­ко не­дав­но за­кон­чив­шей­ся граж­дан­ской вой­ной, со­бы­тия ко­то­рой бы­ли еще све­жи в их па­мя­ти. Те­перь у них по­яви­лась на­деж­да, что его при­зыв по­ло­жит ко­нец вой­нам, и они ска­за­ли: "По­ис­ти­не, мы по­ки­ну­ли на­ших соп­ле­мен­ни­ков, ибо нет дру­го­го на­ро­да, лю­дей ко­то­ро­го раз­де­ля­ла бы столь силь­ная зло­ба и враж­да, но, мо­жет быть, Ал­лах объ­еди­нит их че­рез те­бя, мы же при­дём к ним, при­зо­вём их к тво­е­му де­лу и пред­ло­жим им при­нять эту ре­ли­гию, ко­то­рую со­глас­ны при­нять мы са­ми, и если Ал­лах дей­ст­ви­тель­но объ­еди­нит их че­рез те­бя, ты ста­нешь для нас са­мым до­ро­гим че­ло­ве­ком!".

Вер­нув­шись в Йас­риб, эти лю­ди при­нес­ли ту­да с со­бой по­сла­ние ис­ла­ма, как и обе­ща­ли Про­ро­ку…

В сле­ду­ю­щий се­зон па­лом­ни­чест­ва 621 го­ду, в Мек­ку при­бы­ва­ет груп­па лю­дей, ко­то­рые хо­те­ли со­вер­шить хадж. Их бы­ло две­над­цать че­ло­век. Сре­ди них бы­ло пя­те­ро из тех шес­ти лю­дей, ко­то­рые за год до это­го ус­та­но­ви­ли кон­такт с Про­ро­ком. Эти лю­ди встре­ти­лись с Про­ро­ком, в ‘Ака­бе, что на­хо­дит­ся в до­ли­не Ми­на. И при­нес­ли ему клят­ву. По­слан­ник Ал­ла­ха ска­зал: "По­дой­ди­те и по­кля­ни­тесь мне в том, что вы не бу­де­те по­кло­нять­ся ни­ко­му и ни­че­му на­ря­ду с Ал­ла­хом, не бу­де­те во­ро­вать, пре­лю­бо­дей­ст­во­вать и уби­вать ва­ших де­тей, и не бу­де­те рас­прост­ра­нять ложь, из­мыш­ля­е­мую ва­ши­ми серд­ца­ми, и не ос­лу­ша­е­тесь ме­ня в том, ка­са­ет­ся одоб­ря­е­мо­го ша­ри­а­том. То­го из вас, кто сдер­жит эту клят­ву, на­гра­дит Ал­лах, то­му, кто на­ру­шит что-ни­будь из это­го и бу­дет на­ка­зан в этом ми­ре, это на­ка­за­ние по­слу­жит ис­куп­ле­ни­ем, а от­но­си­тель­но то­го, кто на­ру­шит что-ни­будь, пос­ле че­го Ал­лах по­кро­ет его грех, Ал­лах и бу­дет при­ни­мать ре­ше­ние, и если по­же­ла­ет, то на­ка­жет его, если по­же­ла­ет ино­го, то прос­тит его"».

Ах­мад на ка­кое-то вре­мя стал хра­нить мол­ча­ние. Слу­ша­те­ли не­тер­пе­ли­во за­каш­ля­ли, на­ме­кая Ах­ма­ду, что не­пло­хо бы­ло бы про­дол­жить эту уди­ви­тель­ную ис­то­рию. Гла­за Ах­ма­да сверк­ну­ли ог­нём, и он про­дол­жил свое по­вест­во­ва­ние:

«Пос­ле при­не­се­ния этой клят­вы и за­вер­ше­ния се­зо­на па­лом­ни­чест­ва Про­рок на­пра­вил в Йас­риб с те­ми, кто при­нёс эту клят­ву, сво­е­го пер­во­го пред­ста­ви­те­ля, что­бы он на­учил жив­ших там му­суль­ман за­ко­нам ис­ла­ма, по­мог им по­нять суть их ре­ли­гии и за­нял­ся её рас­прост­ра­не­ни­ем сре­ди тех, кто про­дол­жал при­дер­жи­вать­ся мно­го­бо­жия. Для этой це­ли он вы­брал еще со­всем мо­ло­до­го Му’са­ба бин ‘Умай­ра, ко­то­рый от­но­сил­ся к чис­лу пер­вых при­няв­ших эту ре­ли­гию.

Му’саб бин ‘Умайр был не­прос­той му­суль­ма­нин, по­ми­мо тех ка­честв, ко­то­рые я упо­мя­нул вы­ше, он знал еще и знал Ко­ран на­из­усть. При­ехав в Ме­ди­ну, он по­се­лил­ся у Ас’ада бин Зу­ра­ры, и они с усер­ди­ем и во­оду­шев­ле­ни­ем взя­лись за де­ло рас­прост­ра­не­ния ис­ла­ма.

В один пре­крас­ный день Ас’ад бин Зу­ра­ра вы­шел с ним из до­ма и они на­пра­ви­лись к до­мам, где жи­ли лю­ди из ро­дов ба­ну ‘абд аль-аш­халь и ба­ну за­фар. По до­ро­ге они за­шли в паль­мо­вую ро­щу, при­над­ле­жав­шую ро­ду ба­ну за­фар, се­ли у ко­лод­ца Ма­рак и во­круг них со­бра­лись лю­ди из чис­ла но­во­об­ра­щен­ных му­суль­ман. В то вре­мя Са’д бин Му’аз и Усайд бин Ху­дайр (ко­то­рые впо­след­ст­вии ста­нут од­ни­ми из луч­ших спо­движ­ни­ков Про­ро­ка), яв­ляв­ши­е­ся вож­дя­ми и от­но­сив­ши­е­ся к ро­ду ба­ну ‘абд аль-аш­халь, все еще ос­та­ва­лись мно­го­бож­ни­ка­ми. Ког­да они узна­ли о встре­че му­суль­ман, Са’д ска­зал Усай­ду: "Сту­пай к этим дво­им, ко­то­рые яви­лись сю­да, что­бы ду­ра­чить сла­бых сре­ди нас, при­крик­ни на них и за­пре­ти при­хо­дить к на­шим до­мам. Де­ло в том, что Ас’ад бин Зу­ра­ра яв­ля­ет­ся сы­ном мо­ей тёт­ки, а я же не хо­чу пор­тить от­но­ше­ния со сво­им дво­ю­род­ным бра­том, и если бы не это, я не об­ра­тил­ся к те­бе с та­кой прось­бой".

Пос­ле это­го Усайд взял свое копье и на­пра­вил­ся к ним. Уви­дев его, Ас’ад ска­зал Му’са­бу: "Это вождь сво­е­го пле­ме­ни, по­ста­рай­ся же най­ти для не­го наи­луч­шие сло­ва". Му’саб ска­зал: "Если он ся­дет, я по­го­во­рю с ним". По­дой­дя бли­же, Усайд при­нял­ся ру­гать их, а по­том спро­сил: "Что при­ве­ло вас к нам и по­че­му вы ду­ра­чи­те сла­бых из нас? Уби­рай­тесь прочь, если хо­ти­те жить!". Му’саб ска­зал ему: "Мо­жет быть, ты при­ся­дешь и по­слу­ша­ешь, и если те­бе по­нра­вит­ся, ты со­гла­сишь­ся с этим, если же те­бе это бу­дет не­на­вист­но, ни­кто не ста­нет те­бя за­став­лять". Усайд ска­зал: "Это спра­вед­ли­во", во­ткнул копье в зем­лю и сел, а Му’саб стал го­во­рить с ним об ис­ла­ме и чи­тать ему Ко­ран. По­том Му’саб го­во­рил: "И кля­нусь Ал­ла­хом, по ли­цу его мы по­ня­ли, что он при­мет ис­лам, еще до то­го, как он за­го­во­рил, ибо ли­цо его оза­ри­лось и на нём по­яви­лось вы­ра­же­ние ра­дос­ти". Вы­слу­шав Му’са­ба, Усайд ска­зал: "Сколь хо­ро­ши и пре­крас­ны эти сло­ва! Что вы де­ла­е­те, ког­да хо­ти­те при­нять эту ре­ли­гию?".

Они ска­за­ли ему: "Ты дол­жен со­вер­шить пол­ное омо­ве­ние и очис­тить свою одеж­ду, а по­том при­нес­ти сви­де­тель­ст­во ис­ти­ны, а по­том со­вер­шить мо­лит­ву в два ра­ка­та", и он встал, со­вер­шил пол­ное омо­ве­ние, очис­тил свою одеж­ду, при­нёс сви­де­тель­ст­во, со­вер­шил мо­лит­ву в два ра­ка­та, а по­том ска­зал: "Есть еще один че­ло­век — Са’д бин Му’аз . Если он по­сле­ду­ет за ва­ми, то и все его соп­ле­мен­ни­ки по­сту­пят так же, и сей­час я при­ве­ду его к вам". Пос­ле это­го он взял свое копье и по­шел к Са’ду, на­хо­див­ше­му­ся сре­ди сво­их соп­ле­мен­ни­ков в до­ме их со­бра­ний. Уви­дев его, Са’д ска­зал: "Кля­нусь Ал­ла­хом, он вер­нул­ся к вам уже с дру­гим вы­ра­же­ни­ем ли­ца!".

Ког­да Усайд во­шел в дом со­бра­ний, Са’д спро­сил его: "Что ты сде­лал?". Он ска­зал: "Я по­го­во­рил с эти­ми дву­мя и, кля­нусь Ал­ла­хом, ни­че­го дур­но­го от них не услы­шал, ког­да же я за­пре­тил им го­во­рить, они ска­за­ли: «Мы сде­ла­ем то, че­го ты же­ла­ешь». И мне ска­за­ли, что лю­ди из пле­ме­ни ба­ну Ха­ри­са на­пра­ви­лись к Ас’аду бин Зу­ра­ре, что­бы убить его, по­то­му что им из­вест­но, что он сын тво­ей тёт­ки, а по­том об­ви­нить в этом те­бя". Ког­да Са’д услы­шал это, он в гне­ве вско­чил со сво­е­го ме­с­та, схва­тил копье и на­пра­вил­ся к Му’са­бу и Ас’аду, уви­дев же, что они спо­кой­но си­дят, он по­нял, что Усайд до­би­вал­ся толь­ко то­го, что­бы он по­слу­шал их сло­ва. Тог­да Са’д по­до­шел к ним, осы­пая их бранью, а по­том ска­зал Ас’аду бин Зу­ра­ре: "Кля­нусь Ал­ла­хом, о Абу Ума­ма, если бы не свя­зы­ва­ло нас род­ст­во, я бы обо­шел­ся с то­бой по-дру­го­му! Как ты по­смел при­нес­ти нам то, что нам не­на­вист­но?!".

А до это­го Ас’ад ска­зал Му’са­бу: "Кля­нусь Ал­ла­хом, к те­бе при­шел вождь, за ко­то­рым сто­ит его пле­мя, и если он по­сле­ду­ет за то­бой, то и каж­дый его соп­ле­мен­ник по­сту­пит так же". И Му’саб ска­зал Са’ду бин Му’азу: "Мо­жет быть, ты при­ся­дешь и по­слу­ша­ешь? Если те­бе по­нра­вит­ся, ты при­мешь это, если же те­бе бу­дет это не­на­вист­но, мы не ста­нем при­нуж­дать те­бя". Са’д ска­зал: "Это спра­вед­ли­во". Пос­ле это­го он во­ткнул в зем­лю свое копье и сел, а Му’саб пред­ло­жил ему при­нять ис­лам и по­чи­тал ему Ко­ран, а по­том Му’саб го­во­рил: "И, кля­нусь Ал­ла­хом, по ли­цу его мы по­ня­ли, что он при­мет ис­лам, еще до то­го, как он за­го­во­рил, по­сколь­ку ли­цо его оза­ри­лось и на нём по­яви­лось вы­ра­же­ние ра­дос­ти". Вы­слу­шав его, Са’д спро­сил: "Что вы де­ла­е­те, ког­да при­ни­ма­е­те ис­лам?". Они ска­за­ли ему: "Ты дол­жен со­вер­шить пол­ное омо­ве­ние и очис­тить свою одеж­ду, а по­том при­нес­ти сви­де­тель­ст­во ис­ти­ны, а по­том со­вер­шить мо­лит­ву в два ра­ка­та", и он сде­лал это.

Пос­ле это­го Са’д взял свое копье и по­шел к до­му со­бра­ний сво­е­го пле­ме­ни. Уви­дев его, лю­ди ска­за­ли: "Кля­нём­ся Ал­ла­хом, он вер­нул­ся уже с дру­гим вы­ра­же­ни­ем ли­ца!".

По­дой­дя к ним, Са’д ска­зал: "О ба­ну ‘абд аль-аш­халь, что вы ска­же­те о мо­ем по­ло­же­нии сре­ди вас?". Они ска­за­ли: "Ты – наш вождь, са­мый са­мый здра­во­мыс­ля­щий из нас и са­мый спо­кой­ный из нас по ха­рак­те­ру". Са’д ска­зал: "За­пре­ща­ет­ся лю­бо­му из вас, будь то муж­чи­на или жен­щи­на, го­во­рить со мной, по­ка не уве­ру­е­те в Ал­ла­ха и Его по­слан­ни­ка!" – и уже к ве­че­ру ис­лам при­ня­ли все муж­чи­ны и жен­щи­ны его пле­ме­ни, за ис­клю­че­ни­ем од­но­го че­ло­ве­ка по име­ни аль-Усай­рим, ко­то­рый мед­лил с при­ня­ти­ем ис­ла­ма вплоть до бит­вы при Уху­де. Он при­нял ис­лам в день этой бит­вы, сра­жал­ся и был убит, не со­вер­шив пред Ал­ла­хом ни од­но­го зем­но­го по­кло­на, и это о нём Про­рок ска­зал: "Он сде­лал ма­ло, а на­гра­да (бу­дет) ве­ли­ка!".

И Му’саб жил у Ас’ада бин Зу­ра­ры, при­зы­вая лю­дей к ис­ла­му, по­ка в каж­дом из до­мов ан­са­ров не по­яви­лись муж­чи­ны и жен­щи­ны, ис­по­ве­ду­ю­щие эту ре­ли­гию.

Про­ве­дя око­ло го­да в Йас­ри­бе, Му’саб бин ‘Умайр вер­нул­ся в Мек­ку, при­нёс Про­ро­ку ра­до­ст­ные вес­ти об успе­хе и рас­ска­зал ему о по­ло­же­нии пле­мён, жи­ву­щих в Йас­ри­бе, о том, что от них мож­но ожи­дать бла­га, и том, ка­кой си­лой они об­ла­да­ют».

— А что ты еще зна­ешь о жиз­ни это­го ге­роя? – с не­тер­пе­ни­ем спро­си­ли слу­ша­те­ли у Ах­ма­да. Ах­мад не­то­роп­ли­во про­дол­жил свой рас­сказ:

«То, что в бит­ве при Бад­ре об­щее ко­ман­до­ва­ние все­ми во­ен­ны­ми си­ла­ми му­суль­ман бы­ло по­ру­че­но имен­но ему. Он в этой бит­ве был вто­рой че­ло­век пос­ле Про­ро­ка. Вот, ува­жа­е­мые братья, ка­кая ему бы­ла ока­за­на честь. Пос­ле этой ве­ли­кой бит­вы, он уви­дел сво­е­го род­но­го бра­та Абу ‘Ази­за бин ‘Умай­ра, участ­во­вав­ше­го в сра­же­нии про­тив му­суль­ман. Ему свя­зы­вал ру­ки один из ан­са­ров, ко­то­ро­му Му’саб ска­зал: "Вя­жи по­креп­че, ибо его мать бо­га­та, и она в со­сто­я­нии упла­тить те­бе вы­куп за не­го". Тут Абу ‘Азиз ска­зал сво­е­му бра­ту: "Так-то ты от­но­сишь­ся ко мне?" – но Му’саб вос­клик­нул, ука­зы­вая на ан­са­ра: "По­ис­ти­не, брат мой – он, а не ты"».

— А даль­ше? Что бы­ло с ним даль­ше? – раз­да­лись умо­ля­ю­щие го­ло­са слу­ша­те­лей.

«А даль­ше… Про­шло вре­мя. Сно­ва мек­кан­ское вой­ско дви­ну­лось в по­ход на мо­ло­дое му­суль­ман­ское го­су­дар­ст­во. Му­суль­ма­не при­ня­ли этот бой, ко­то­рый во­шел в ис­то­рию ис­ла­ма как бит­ва при Уху­де. На этот раз Му’саб бин ‘Умайр воз­гла­вил от­ряд му­хад­жи­ров, а об­щим во­ен­ным ру­ко­во­ди­те­лем был сам Про­рок. В этой бит­ве му­суль­ма­не по­те­ря­ли око­ло се­ми­де­ся­ти че­ло­век. Па­ли ге­рой­ской смертью дя­дя Про­ро­ка Хам­за, ко­то­ро­го на­зы­ва­ли лев Ал­ла­ха, а поз­же гос­по­ди­ном ша­хи­дов. Пал в этой бит­ве и наш ге­рой — Му’саб бин ‘Умайр. Он ярост­но сра­жал­ся про­тив боль­шо­го ко­ли­чест­ва вра­гов, дер­жа в пра­вой ру­ке зна­мя му­суль­ман. Пос­ле то­го, как эту ру­ку ему от­ру­би­ли, он под­хва­тил зна­мя ле­вой ру­кой и стой­ко сра­жал­ся с вра­га­ми, по­ка ему не от­ру­би­ли и ле­вую ру­ку, и тог­да он упал на ко­ле­ни, но про­дол­жал удер­жи­вать зна­мя об­руб­ком, по­ка не по­гиб. Его убил ибн Ка­ми’а, при­няв­ший его за Про­ро­ка, так как я уже го­во­рил вы­ше, что он был очень по­хож на По­слан­ни­ка Ал­ла­ха. Убив же Му’са­ба, он уда­лил­ся к мно­го­бож­ни­кам и стал кри­чать: "По­ис­ти­не, Му­хам­мад убит!"».

— А что вы зна­е­те про его семью, о Ах­мад? – спро­си­ли слу­ша­те­ли, ко­то­рых силь­но впе­чат­ли­ла ис­то­рия жиз­ни мо­ло­до­го про­по­вед­ни­ка.

«У не­го бы­ла же­на по име­ни Хам­на бинт Джахш, ко­то­рая встре­ти­ла му­суль­ман­ское вой­ско пос­ле этой бит­вы. Про­рок со­об­щил ей о смер­ти её бра­та ‘Аб­дул­ла­ха бин Джах­ша, и она ска­за­ла: "По­ис­ти­не, мы при­над­ле­жим Ал­ла­ху и к Не­му мы вер­нём­ся!" – а за­тем об­ра­ти­лась к Ал­ла­ху с моль­ба­ми о про­ще­нии для не­го. По­том Про­рок со­об­щил ей о смер­ти её дя­ди Хам­зы бин ‘Абд аль-Мут­та­ли­ба, и она про­из­нес­ла те же сло­ва, ког­да же Про­рок со­об­щил ей о смер­ти её му­жа Му’са­ба бин ‘Умай­ра, она ста­ла гром­ко кри­чать, а Про­рок (да бла­го­сло­вит его Ал­лах и при­вет­ст­ву­ет!) ска­зал: "По­ис­ти­не, муж до­рог жен­щи­не!"».

— Да, уди­ви­тель­ную мы ис­то­рию вы­слу­ша­ли, о Ах­мад, — ска­за­ли, ед­ва сдер­жи­вая плач, оби­та­те­ли чай­ха­ны.

— Но это еще не всё, — за­га­доч­но улыб­нул­ся Ах­мад. Он до­стал из сво­е­го до­рож­но­го меш­ка Ко­ран и про­дол­жил свой рас­сказ: «По по­во­ду Му’са­ба бин ‘Умай­ра был нис­по­слан аят Свя­щен­но­го Ко­ра­на, ко­то­рый я вам сей­час про­чи­таю: "Сре­ди ве­ру­ю­щих есть му­жи, ко­то­рые вер­ны за­ве­ту, ко­то­рый они за­клю­чи­ли с Ал­ла­хом. Сре­ди них есть та­кие, ко­то­рые уже вы­пол­ни­ли свои обя­за­тель­ст­ва, и та­кие, ко­то­рые еще ожи­да­ют, но ни­как не из­ме­ня­ют сво­е­му за­ве­ту" [аль-Ах­заб, 23]».

Ах­мад окон­чил свое по­вест­во­ва­ние, по­обе­щав слу­ша­те­лям рас­ска­зать на сле­ду­ю­щий день по­доб­ную ис­то­рию. Все мол­ча ра­зо­шлись по сво­им по­сте­лям, вос­хи­щен­но по­ка­чи­вая го­ло­ва­ми и с не­тер­пе­ни­ем ожи­дая сле­ду­ю­ще­го ве­че­ра.