Триумф арабской книги на Востоке

Арабские книги составляли значительную часть библиотек в Иране, Афганистане и Средней Азии. В Нишапуре библиотека была устроена еще Тахиридами в IX в. судья Ибн Хиббан (ум. в 965 г.) завещал Нишапуру дом с библиотекой и жилыми помещениями для приезжих ученых и стипендии на их содержание. Все нишапурские медресе обладали богатыми книжными фондами. Еще раньше должны были возникнуть книжные собрания в столице Хорасана Мерве, где в начале XIII в. находилось по меньшей мере двенадцати библиотек, богатству которых не мог нахвалиться Йакут. Библиотеку Саманидов в Бухаре Х в. описал Ибн Сина.

В том же, Х в. буидский правитель Адудаддаула отвел под библиотеку один большой зал в своем ширазском дворце; в ней он собрал якобы все существовавшие книги по всем отраслям знания; ал-Мукаддаси довольно часто ссылается на книги, прочитанные им в этой библиотеке, которую он подробно описал. Например, он видел там семитомный экземпляр географического труда ал-Джайхани, который не сохранился до наших дней. По сообщению того же ал-Мукаддаси, большая библиотека в Рам-Хурмузе была центром му‛тазилитской учености. В Рее у буидского вазира Ибн ал-Амида было много книг, по всем наукам и всем отраслям философии и литературы, больше ста верблюжьих вьюков; библиотекарям у него служил историк Ибн Мискавайх. Врагу и преемнику Ибн ал-Амида ас-Сахибу ибн Аббаду удалось собрать еще более богатую библиотеку, в которой одних только книг по богословию было якобы 40 верблюжьих вьюков. Она насчитывала 260 тыс. томов, а ее каталог занимал 10 томов.

В Исфахане еще в IX в. жил человек, истративший 300 тыс. дирхемов на книги; позднее в городе при соборной мечети была библиотека, каталог которой составлял три тома. В Бардасире (на место нынешнего Кермана) Мугисаддин Мухаммад (1141-1156) устроил при соборной мечети библиотеку в 5 тыс. томов по разным наукам. Библиотеку в г. Саве, сожженную монголами, Йакут считал самой большой в мире. В Аламуте вожди исмаилитов собрали огромную библиотеку, пользовавшуюся широкой известностью. Во время захвата Аламута монголами в 1256 г. библиотека попала в распоряжение историка Джувайни, который сохранил из нее ценные, по его мнению, сочинения и астрономические инструменты, а книги, в которых излагалось еретическое учение исмаилитов, велел сжечь.

В 1259 г. на холме к северу от г. Мераги в Азербайджане была построена обсерватория для ученого-энциклопедиста Насираддина ат-Туси, и при ней была библиотека, в которую вошла значительная часть книг, вывезенных из Багдада. Библиотекарем в ней работал одно время Ибн ал-Фувати. Менее чем через столетие обсерватория лежала в развалинах, а библиотека погибла или рассеялась.

В Северной Месопотамии (Мардин, Майяфарикин, Хисн-Кайфа) арабские библиотеки упоминаются в X-XI вв. С возвышением османской династии в XIII в. и усилением ее могущества в XIV-XV вв. в Малой Азии увеличивается число библиотек, в которых опять-таки преобладают арабские книги. Когда Османская Турция превратилась в мировую державу, включавшую в себя почти весь Арабский Восток, крупнейшим центром исламской учености становится ее столица Истанбул (Стамбул). Не только арабские книги, переписываемые в самой Турции или создаваемые на арабском языке турецкими учеными, оседают в библиотеках Истанбула; начинается приток арабских рукописей из старых библиотек других областей. Этому способствует и книжный рынок, и централизация управления вакфами, и ряд других обстоятельств.

Специальные здания для крупных библиотек известны только по упоминаниям, относящимся к IX-XI вв. Ни одно из них не сохранилось, поэтому их архитектурный тип не может быть установлен. Книжные собрания в частных домах, дворцах, мечетях, учебных заведениях, больницах, обсерваториях и суфийских обителях могли занимать скромную нишу, сундук или шкаф, несколько ниш, полок, сундуков или шкафов, одну или несколько комнат, а наиболее крупные – обширный зал с куполом, где происходили также маджилисы – собрания, встречи и заседания крупного назначения. Внутренняя отделка и убранство таких залов (резное дерево и инкрустация, циновки, ковры и подушки на полу, занавеси на дверях и окнах) различались в зависимости от богатства и щедрости вакфного учреждения или мецената, от местных материалов и традиций. В дополнение к залам в отдельных случаях (Шираз, Халеб) имелись специальные помещения для хранения книг. Деревянные шкафы для книг закрывались дверцами, даже запирались, что защищало их от пыли и света, но не от насекомых.

Принципиальных ограничений на передачу в библиотеку и хранение тех или иных книг по идейным, религиозным, цензурным соображениям не существовало, хотя отдельные реакционные богословы и правоведы пытались ввести ограничительные правила, а некоторые правители и ретивые служащие библиотек пытались изъять одиозные, с их точки зрения, произведения (христианские и иудейские богослужебные книги, сочинения по «наукам древних»). Но то были лишь локальные и периодические вспышки. К счастью, провести такие чистки повсеместно или регулярно не удавалось никому.

При передаче книг в вакф осуществлялась определенная юридическая процедура и в вакфных документах непременно подчеркивалась законность вакфа. Регистрация вакфного поступления происходила в присутствии судьи и удостоверялась им (у ханафитов после фиктивного диспута) и свидетелями. Список книг заверялся судебным постановлением, на особенно ценных книгах расписывались все свидетели, или даже в каждой книге делалась запись о поступлении ее в вакф.

Когда книги передавали в вакф по списку, то этот список-фихрист служил одновременно юридическим документом и каталогом. Сохранившиеся фихристы крайне малочисленны и относятся к позднему времени. Собственно библиотечные каталоги (вероятно, такие же инвентарные списки) известны только по упоминаниям: в библиотеке ал-Хакама II каталог состоял из 44 томов, ас-Сахиба – из 10, ал-Фадилии – из 7, исфаханской мечети – из 3; объем каталога библиотеки Сабура неизвестен, в Фатимидской заменой каталогу служили списки, подвешенные к полкам.

Библиография была известна в таких формах, как списки трудов отдельных авторов в статьях биографических словарей или в других сочинениях историко-биографического характера (истории городов, антологии), в трактатах об учителе или учителях автора (ал-Бируни о трудах ар-Рази). Тематические перечни сочинений можно встретить в предисловиях с критическим обзором трудов предшественников, в автобиографических заметках, где указываются учителя и изученные под их руководством сочинения. Специальные библиографические труды чрезвычайно редки, хотя и очень ценны: это знаменитый Фихрист Ибн ан-Надима (Х в., Багдад), построенный тематически, и Кашф аз-зунун Хадж Халифы (XVII в., Турция), содержащий алфавитный перечень арабских, персидских и тюркских сочинений.

В библиографических трудах и библиотечных каталогах науки или области знания классифицируется по историко-иерархическому принципу, т.е. размещаются в том порядке, как они разветвлялись и как ценились в средневековом обществе. Например, в не дошедшем до нас каталоге библиотеки Сабура тематические рубрики следовали в таком порядке: списки Корана, экзегез, истолкование Корана и разные способы его чтения, фикх, молитвы, деление наследства, законоведческо-теологические школы (мазхабы), богословие, полемика и диспут, книги потомков пророка и о них, генеалогии, филология, пословицы, грамматика и этимология, рифмы, поэтические сборники, анекдоты, история, послания, медицина, астрономия, философия, геометрия. Подобное объединение отраслей знания в три группы – религиозно-этикоправовую, литературно-филолого-историческую, натурфилософско-прикладную – мы обнаруживаем всюду вплоть до нового времени. Внутри каждой группы дробление на дисциплины могло быть более или менее детализированным, отдельные дисциплины могли меняться местами, но суть оставалась неизменной.

В расстановке книг применялась та же иерархическая система, варьируемая в зависимости от величины библиотеки, по соображениям практического удобства. Расстановка нередко соответствовала вакфному перечню, который в таком случае становился и топографическим.  Книги клали на полки плашмя, нагромождая одну на другую. Какие-либо шифры или пометы на книгах, указывающие их место на полках или шкафах, неизвестны. Книги отыскивали и возвращали на место, вероятно, по названиям и именам авторов, иногда записываемым снаружи на крышке переплета или на обрезе книги.

Персонал библиотек, даже самых крупных, был малочисленным. В Фатимидской работали шесть человек, в библиотеке Адудаддаулы – вакил (попечитель), хазин (хранитель, библиотекарь), мушриф (помощник библиотекаря) и по одному слуге у каждого из них; в ал-Мустансирии – библиотекарь, помощник и служка (мунавил). В некоторых библиотеках предусматривалась должность переписчика, в других – рассыльного, в третьих – уборщика (фарраш). Чаще всего библиотечный персонал состоял из одного, двух или трех человек; их обязанности состояли лишь в том, чтобы содержать книги в порядке и выдавать читателям. Только в некоторых случаях библиотекарю вменялось в обязанность распределять среди читателей бумагу и чернила, заботиться о своевременном переплетении и регистрировании книг и добиваться отпуска средств на эти цели, переписывать новые экземпляры книг или улучшить их текст путем сверки. Даже спрос за сохранность книг (возмещение утраченных), за их надлежащий порядок в шкафах и на полках, за соблюдение условий вакфа и читательских интересов был не очень строг. Злоупотребления были часты, а наказания редки. Пополнение библиотеки, регистрация новых поступлений и ведение каталога не входили в обязанности попечителя библиотеки и служащих.

В крупных библиотеках IX-XII вв. управляющими были, как правило, адибы —  широко образованные литераторы, нередко оставлявшие творческое наследие. С XIII в. положение меняется и библиотеками заведуют почти исключительно ученые-богословы (факихи, мухаддисы, суфийские шейхи). В библиотеках при медресе нередко преподаватель или его помощник (му‛ид, букв. «репетитор») совмещает свою работу с заведованием библиотекой. В ряде случаев основатель вакфа обусловливает сохранение заведования библиотекой за собой и своими потомками – так появляются наследственные библиотекари.

Библиотечный персонал, естественно, подчинился тому, у кого состоял на службе, в вакфных библиотеках – распорядителю вакфа, назиру, который держал в руках финансы, назначал и увольнял служащих по своему усмотрению, заботился о пополнении библиотеки за счет покупки или заказа новых книг; иногда он же и заведовал библиотекой.

Постоянный режим работы библиотек, обязательные дни и часы, когда они были открыты, трудно установить ввиду отрывочности данных. Мосульская библиотека IX-X вв. якобы работала ежедневно, были библиотеки, что работали по одному, два или четыре дня в неделю.

Дворцовые библиотеки были доступны ограниченному кругу лиц. Например, в библиотеку Адудаддаулы допускали только именитых граждан. Вакфные библиотеки, напротив, обычно объявлялись общедоступными, без ограничения контингента читателей. В условиях ряда вакфов предусматривалось, кому отдавать предпочтение: беднякам, чужестранцам, «ищущим знания», ученикам данного медресе, «самым достойным» и т.п. Какой-либо записи или регистрации читателей не велось. Работали сидя на полу, устланном циновками или коврами, прислонясь спиной к стене, колонне или скрестив ноги. Книги рекомендовалось класть на подставку, но не на пол; не полагалось водить над раскрытой книгой свежеобмакнутым каламом, класть на нее бумагу, на которой пишут.

Библиотечными книгами пользовались не только на месте, но и на дому. Вопрос о том, можно ли выдавать книги на дом, стал одним из сложных юридических казусов и трудноразрешимой проблемой. Общественно-благотворительный характер вакфных библиотек требовал максимального обращения книг среди читателей. Однако на практике обычай выдавать книги на дом был подлинным бедствием; библиотеки теряли таким путем ценнейшие книги, а иногда целиком разорялись. И юристы, и учредители вакфов всячески ухищрялись, изыскивали всевозможные оговорки и практические меры, чтобы предотвратить утечку книг: ограничивали круг лиц, пользующихся привилегией брать книги домой, вводили залог за книги, требовали поручительства авторитетных людей либо вовсе запрещали выдавать на дом, о чем записывалось в условиях вакфа или прямо на книгах.

При выдаче книг на дом предъявлялось требование возвращать их без повреждений и пятен, пользоваться ими определенный срок (до месяца и больше) и не передавать третьим лицам. В библиотеках при медресе книги полагалось выдавать преподавателям и учащимся, которые могли по крайней мере уносить их в свои комнаты. Известны случаи поразительной щедрости в отношении книг. Йакут в Мерве мог держать у себя по 200 томов без залога. Перед отъездом из Дамаска известный правовед ан-Наваи (XIII в.) вернул в многочисленные библиотеки все взятые им книги. Иногда и из частных собраний книги одалживали беспрепятственно, реже – под залог.

Возврат книг держался на обычае, на совестливости читателей, на страхе божьем, так как юридических санкций против порчи, утери или присвоения книг не предусматривалось.



Оставить ответ

This blog is kept spam free by WP-SpamFree.