Неразлучные рыбки

Че­ло­век рас­смат­ри­вал ры­бок. Рыб­ки в не­по­движ­нос­ти за­сты­ли за стек­лом. Про­зрач­ное стек­ло слу­жи­ло пе­ред­ней сте­ной спе­ци­аль­но по­стро­ен­но­го для них ак­ва­ри­ума. Он был прос­тор­ным и длин­ным, и края зад­ней его сте­ны те­ря­лись в по­лу­тьме. Ак­ва­ри­умы тя­ну­лись по обе­им сто­ро­нам су­м­рач­но­го ко­ри­до­ра, на­по­ми­нав­ше­го ущелья. В них на все­об­щее обо­зре­ние бы­ли вы­став­ле­ны рыб­ки раз­но­об­раз­ных по­род и окрас­ки. Сверху ак­ва­ри­умы под­све­чи­ва­лись скры­ты­ми све­тиль­ни­ка­ми. Усев­шись, че­ло­век со­зер­цал ры­бок под хо­лод­ным не­ми­га­ю­щим све­том.

Рыб­ки за­вис­ли за стек­лом. Слов­но пти­цы, на не­по­движ­ных крыль­ях па­ря­щие в воз­ду­хе. Если бы не пу­зырь­ки, вре­мя от вре­ме­ни под­ни­мав­ши­е­ся к вер­ху, труд­но бы­ло бы до­га­дать­ся, что во­круг во­да. Если бы не пу­зырь­ки, да ед­ва за­мет­ное ко­лы­ха­ние плав­ни­ков.

В даль­нем уг­лу ак­ва­ри­ума муж­чи­на уви­дел па­ру ры­бок, дер­жав­ших­ся вмес­те. Две ма­лень­кие рыб­ки бы­ли не­раз­луч­ны. Сей­час они сто­я­ли го­ло­ва к го­ло­ве, а хво­с­ты смот­ре­ли в раз­ные сто­ро­ны. Рыб­ки поч­ти ле­жа­ли на дне. Вне­зап­но они ше­вель­ну­лись и рва­ну­лись вверх, на пол­пу­ти сде­ла­ли раз­во­рот, ушли на глу­би­ну и сно­ва за­сты­ли од­на про­тив дру­гой. Буд­то бы хо­те­ли по­це­ло­вать­ся. По­том сно­ва разъ­еди­ни­лись, за­ме­та­лись, ра­зо­шлись, встре­ти­лись.

Че­ло­век си­дел и ду­мал о том, что ни­ког­да преж­де не ви­дел он та­кой сла­жен­нос­ти дви­же­ний. Ведь каж­дая рыб­ка пла­ва­ет по-сво­е­му, свои у нее брос­ки и раз­во­ро­ты. Он ви­дел и дру­гие ак­ва­ри­умы, да и не толь­ко в них – на ре­ке, в го­ро­де на­блю­дал он птиц, и рыб, и лю­дей, звез­ды на не­бе­сах, и всем им свой­ст­вен­но бы­ло дви­гать­ся и пе­ре­ме­щать­ся, но та­кой со­гла­со­ван­нос­ти он не встре­чал ни­где.

Осен­ние листья не опа­да­ют па­ра­ми, и тра­ва, вы­са­жен­ная в плош­ки к но­уру­зу про­би­ва­ет­ся – вся­кая тра­вин­ка по-от­дель­нос­ти, да­же звез­ды не ми­га­ют, что­бы вот так – од­нов­ре­мен­но. А до­ждь?  Мо­жет до­ждь? Мо­жет ра­зом па­да­ют вниз струй­ки дождя и на еди­ном  ды­ха­нии вы­рас­та­ют клу­бы ту­ма­на над ре­кой? Но тут он не мог ска­зать ни­че­го опре­де­лен­но­го – са­мо­му та­ко­го  ви­деть не до­во­ди­лось ни­ког­да.

На­вер­ное, обе рыб­ки бы­ли очень уж еди­но­душ­ны и по­то­му так по­хо­жи. А мо­жет, на­обо­рот, по­то­му и по­хо­жи что еди­но­душ­ны? Ин­те­рес­но, по­че­му они так сла­жен­но дви­га­ют­ся? По­то­му что та­кие оди­на­ко­вые? Или ка­жут­ся оди­на­ко­вы­ми, по­то­му что их дви­же­ния сла­жен­ны? А вдруг это прос­то близ­не­цы? Да и бы­ва­ют ли у рыб близ­не­цы? Во­круг ца­ри­ло без­мол­вие, но че­ло­ве­ку хо­те­лось ве­рить, что ры­бам вня­тен ка­кой-то сиг­нал, ка­кая-то об­щая ко­ман­да,  ко­то­рой они по­слуш­но под­чи­ня­ют­ся.  А что же дру­гие ры­бы?

Две рыб­ки дру­жи­ли. Жизнь в тес­ном ак­ва­ри­уме они скра­ши­ва­ли  сла­жен­ностью об­ще­го тан­ца.

Лю­бо­пыт­но, на­дол­го ли их хва­тит?

Ка­кая-то по­жи­лая жен­щи­на, ве­дя за ру­ку ма­лень­ко­го маль­чи­ка, ос­та­но­ви­лась у ак­ва­ри­ума и за­сло­ни­ла его от муж­чи­ны. Жен­щи­на паль­цем по­ка­зы­ва­ла маль­чи­ку на ры­бок. Муж­чи­на встал и по­до­шел к ак­ва­ри­уму. Хо­ро­шень­кие рыб­ки дер­жа­лись ес­тест­вен­но и гра­ци­оз­но, в ак­ва­ри­уме бы­ло свет­ло, в нем ца­рил чут­кий по­кой.

Жен­щи­на по­ка­зы­ва­ла ре­бен­ку паль­цем на ры­бок, по­том она ре­ши­ла под­нять маль­чи­ка по­вы­ше, что­бы ему бы­ло луч­ше вид­но, но это ока­за­лось ей не под си­лу. Муж­чи­на под­хва­тил  ре­бен­ка под мыш­ки и при­под­нял его.

— Спа­си­бо, гос­по­дин, — по­бла­го­да­ри­ла она.

— По­смот­ри, ка­кие слав­ные вон те две оди­на­ко­вые! – ска­зал муж­чи­на ре­бен­ку.

Две рыб­ки те­перь со­шлись – груд­ка к груд­ке, ти­хонь­ко ше­ве­ля пе­рыш­ка­ми плав­ни­ков. Сла­бый свет у края ак­ва­ри­ума был зы­бок, слов­но пре­дут­рен­ний сон, ка­мен­ная сте­на ка­за­лась од­ним  воз­душ­ным пу­зы­рем – свет­лым и лег­ким.

Две рыб­ки од­нов­ре­мен­но бро­си­лись в раз­ные сто­ро­ны, что­бы по­том сно­ва сой­тись вмес­те го­ло­ва к го­ло­ве.

— По­смот­ри, ка­кие хо­ро­шень­кие вон те две оди­на­ко­вые!

— Ка­кие две? – с за­пин­кой спро­сил маль­чик.

— Вон те две, я вон про тех го­во­рю. Гля­ди на тех двух, — пов­то­рил муж­чи­на, по­сту­чав паль­цем по стек­лу ак­ва­ри­ума. На стек­ле кто-то рас­пи­сал­ся гвоз­дем, ос­та­вив по се­бе па­мять.

— Там не две, — не сра­зу ото­звал­ся маль­чик.

— Да вон там! Да вон, две! – вос­клик­нул муж­чи­на.

— Это? – спро­сил маль­чик. – Раз­ве это две? Это од­на, а дру­гая ее от­ра­же­ние в стек­ле, ку­да свет па­да­ет.

Муж­чи­на, по­меш­кав, опус­тил ре­бен­ка на пол и тот­час же от­пра­вил­ся смот­реть дру­гие ак­ва­ри­умы.

Эб­ра­хим Го­лес­тан

со­вре­мен­ный иран­ский пи­са­тель